Скула уже начинала саднить. Мэтью резко обернулся и выбросил кулак в направлении голоса.
— Инга, твой новый бойфренд не понимает по-русски? — на этот раз Данила говорил со стороны выхода на балкон, каким-то образом оказавшись рядом с Ингой. — Может, ему по-английски объяснить?
Ведьма обреченно вздохнула и уселась на стул.
— Господи, ну почему у вас все так сложно…
Данила похлопал ее по плечу.
— Не волнуйся, подруга, — прервавшись, он снова оказался рядом с Мэтью и совершенно неожиданно схватил его костяшками пальцев за нос. — Я тебе оставлю на чем попрыгать…
И за нос же потянул его вниз. Задыхаясь от боли и унижения, Мэтью пытался одной рукой отодрать впившиеся в его переносицу пальцы, другой рукой замахал, безусловно куда-то попадая, но демон был как из железа сделанный. Пригнувшись к его уху, Данила зашептал.
— Только еще пару минут такой «тренировки», и она этого уже не захочет…
— Пусти… — прохрипел Мэтью.
«Огненные ведьмы тянутся к силе» — вспомнилось вдруг ему, и он понял, что пролетает по всем статьям. Инга — не людлинг, половина ее естества — первобытные инстинкты… она чувствует божественное пламя у него внутри и желает его… а если бог не может надавать по ушам демону, то какой он бог…
Абстрагируясь от происходящего, он закрыл глаза и ушел глубоко внутрь себя. И тут же будто взорвался всемогущими щупальцами — из самых недр его древней, нечеловеческой души они вырвались на свободу и простерлись к тому, кто причинял ему боль. Щупальца попытались овладеть этой странной, двуликой плотью, прощупать ее и слиться с ней, наподобие тому, как уже поступали с сознанием других существ и с неживой материей.
— Смелая попытка. Со мной не прокатит, — Данила ухмыльнулся, отпустил его нос, и Мэтью резко выпрямился.
И тут же буквально сложился пополам — Данила врезал ему в солнечное сплетение. И еще раз в лицо — в подбородок… Задыхаясь, Мэтью качнулся, схватился рукой за стену и тут же был схвачен за горло, поднят и прижат к этой самой стене. Доступ воздуха прекратился, и перед глазами у него все поплыло.
— Хватит, — скомандовала вдруг Инга, и он понял, что, если Данила сейчас отпустит его — вот так, по ее команде — все будет кончено.
Судорожным движением, в ужасе от того, что в любой момент все может завершиться его окончательным поражением, Мэтью вцепился в руку, зажимающую ему кислород — не пытаясь ее оторвать, а наоборот, не отпуская… Мысли его путаясь, заметались…
«Помочь, позорище?» — вынесло из глубин его подсознания насмешливый голос Лоренса. Мэтью понял, что на волне отчаяния неосознанно взывал к помощи того, кого только что заблокировал. Не до конца заблокировал? Слабая блокировка?