— У вас теперь все такие быстрые? Или ты особо одаренный?
Ему не столько было интересно это выяснить, сколько важно услышать голос врага и просчитать его следующий шаг. Демоны тщеславны, особенно Охотники.
Но ответом ему было молчание и тишина.
Решившись на риск, Лоренс оставил свою незащищенную плоть и сгустком чистого духа облетел квартиру, сквозь уставшую, рыхлую материю дерева и цемента просочился на второй этаж. И сразу же обнаружил то, что искал — приняв человеческое обличие, демон рисовал что-то фломастером на старом деревянном полу. Лоренс присмотрелся: разделенный на секции восьмиугольник с древними рунами по краям и пентаграммой посредине. Ловушка Самаэля, с изумлением понял он.
Гаденыш хочет запереть его в этом доме. Зачем? Первородному не составит труда раскусить любую головоломку… И зачем он обратился? Людформа куда слабее Внесторонней.
И тут до него дошло. Цель демона — не противостоять ему — как мог он быть таким наивным! Четвертый отдел не пошлет одного несчастного демона повязать Первородного на пике своей силы. Его цель — не задержать Лоренса, а отвлечь его, выиграть время! Дать возможность ускользнуть тому, за кем он пришел, и сбежать самому, если получится. Возможно, на втором этаже есть еще один выход.
А это значит, что он опоздал.
В приступе ярости, Первородный ударился в пол под ногами демона и разорвал его на атомы. Не успев среагировать, Данила полетел в образовавшуюся в полу большую дыру и обрушился спиной на пол первого этажа. Лоренс понял, что демон потерял сознание — возможно ненадолго — а потому не стал тратить время впустую. Переместив по воздуху один из кухонных стульев, он поставил его поперек груди повергнутого врага и сел сверху.
Спустя всего лишь пару секунд, Данила открыл глаза, явно пытаясь сфокусироваться.
— Надеюсь ты сломал себе хребет, — процедил Лоренс. — Представляю себе удивление местных врачей, когда они сделают тебе кардиограмму.
Демон рванулся вперед и замер, уткнувшись в дуло своего же ствола, приставленного к горлу. Желтым огнем зажглись его глаза, но Лоренс надавил на оружие сильнее, заставляя его затихнуть.
— Даже не думай. Беззащитным людлингом ты мне нравишься больше. Итак, — он поудобнее устроился на стуле. — Расскажи-ка мне, Даниил — очень подробно расскажи — где и когда откроются Врата, к которым твои люди везут сейчас моего дорогого брата Мэтью.
В правом виске свербело так, будто там пробили дыру и ковырялись в ней тупой отверткой. В левом тоже ковырялись, но не так активно. Мэтью застонал, повернулся на живот и зарылся лицом в дурно пахнущую подушку. В своей трезвой жизни он был чистюля, однако теперь все это было не актуально. Неизвестно еще, что там внизу, под этой подушкой, и не окажется ли оно еще омерзительнее. А самое главное, станет ли ему от всего этого легче?