Данила решительно шагнул через порог, в окно света, так не вязавшееся с мрачным помещением приемной. Так же бесшумно дверь закрылась за ним. Прямоугольник дверного проема исчез, в приемной снова воцарилась темнота.
Привратница вздохнула и поежилась, словно от холода. Вытащила откуда-то из недр стола и натянула на голые плечи темную вязанную кофту. Сняла трубку с телефона и набрала короткий номер. Через несколько гудков трубка неразборчиво квакнула.
— Реджик, говорить можешь?… Ой прости! — прочистив горло, она перешла на английский. — Я тут одного милого Охотничка пропустила… — в трубке поперхнулись. — Дэниэль… эмм… Лью-го-вой… Так вот. Он где-то откопал рассаду Древа Жизни… Настоящее. Я сама видела, как оно пытается смыться. Я помню, кто-то тебе недавно заказывал… — в трубке восторженно подтвердили. — Какое удивительное совпадение! Твой заказчик… Ладно, ладно, не мое дело. Моя доля? Отлично. Только, Реджик, — она помедлила, — мне не нужны проблемы с Четвертым, так что… Хорошо-хорошо, я поняла. Сейчас пришлю координаты.
Она аккуратно положила трубку, повернулась к компьютеру и открыла электронную почту. Настрочила пару строк, скопировала картинку с правами только что пропущенного молодого Охотника, присоединила к тексту. Отправив сообщение, женщина вытащила из стола большой круглый леденец, сунула его в рот и, довольная, откинулась в кресле.
— Ну и ладненько. Хоть заработаем на тебе, красавчик.
Потянувшись к настольной лампе, Привратница нажала кнопку выключателя. Вместе со всей обстановкой, компьютерами и ей самой, приемная Врат медленно растворилась в предрассветной дымке. Бескрайнее фермерское поле, оказавшееся на ее месте, было сплошь покрыто молодой порослью пшеницы. Стрекотали ночные цикады, где-то вдали безудержно лаяла собака. Ровно на том месте, где только что была и бесследно исчезла темная комната, придавленные намертво к земле ростки образовывали четкий и идеально ровный круг.
С самого раннего утра Мэтью Бёрнс (или Матвей, как все упрямо называли его в этой ненормальной стране) не находил себе места. С одной стороны, причина тому была, и весьма серьезная. Шагов сто по тенистой аллее, да несколько этажей лифтом — это все, что отделяло его от самого значимого события с тех пор, как пять лет назад он вошел под своды аэропорта Шереметьево с одной лишь дорожной сумкой в руках.
Диссертация будет сдана и защищена, вечный кандидат наук уйдет в прошлое, и его место займет доктор наук, профессор — специалист в древнейшей филологии, и чуть ли не единственный в его родной Калифорнии человек, способный пошутить сразу на нескольких разновидностях древнерусского. Именно что профессор, если верить весьма лестному предложению контракта от ставшего уже родным МГУ.