— По-немецки, он сказал, что не очень хорошо освоил английский и предложил говорить на немецком, или польском.
— Олаф, я ни польского, ни немецкого не знаю! — Почти прорычал я в трубку — нужно срочно искать другого специалиста.
— Это будет очень не быстро и не просто. Ричард, надёжного специалиста придётся искать заново, а за него поручились, что он будет молчать, какие бы мы методики не разрабатывали. Давай так, ты не переживай, а мы найдём ему переводчика с немецкого на английский.
— И когда будет переводчик?
Олаф помолчал немного и сказал.
— Думаю через неделю.
— Ладно, буду ждать переводчика, ответил я.
"Ну, что за непруха? Время стремительно уходит. Война все ближе. Дел не в приворот. А тут такой подарок, фактически немой спец, мать их так!" — Думал я, расхаживая из угла в угол, небольшой конторы, снятой Олафом для этой работы. Соломон Моисеевич поворачивал голову вслед за мной, туда-сюда. Видно понял, что что-то идет не так, как нужно, в его и так печальных глазах, сейчас собралась вся скорбь мира. Я продолжал нарезать круги по конторе, изредка поглядывая на Соломон Моисеевича, и злобно матерился про себя. "Пока разработаем смысловые установки, пока наберём сотрудников и начнём вести опросы, потом их надо классифицировать и обрабатывать, потом составлять опросник и ключи к нему. Да тут не меньше чем на два с половиной, три месяца работы. А тут минимум неделя коту под хвост!".
— Да, твою же мать! Что такое навезёт и как с этим бороться!? — Уже вслух не выдержав, по-русски прорычал я.
Через минуту послышалось.
— Кхе-кхе. Я конечно извиняюсь, но может вы, мистер Зейтц, знаете русский язык? — Спросил по-русски Соломон Моисеевич.
Я остановился, как будто налетев на стену, повернулся к нему и с надеждой спросил.
— А вы что, русский знаете?
— По сравнению с английским в совершенстве, хотя и очень-очень давно на нём не говорил.
— А откуда знаете русский, мистер Кацман? — Удивлённо спросил я.
— Видите ли мистер Зейтц, я до 19 лет жил в Российской империи, до Великой войны, успел закончил гимназию. Хотя я, очень давно на русском не разговаривал, как я уже сказал, но уверен, что быстро восстановлю подзабытые нюансы языка.
— Да нормально вы говорите, мистер Кацман, если также и пишите вообще замечательно!
— Надеюсь, что так, по грамматике русского языка, в табели у меня стоит 12 балов.
— Вот и славно, давайте тогда приступать к работе, её у нас непочатый край. Времени у нас совсем мало. Как говорится, всё должно было быть сделано ещё вчера! И пожалуйста, мистер Кацман, говорите мне просто Ричард. А я к вам буду обращаться, если вы не возражаете, Соломон Моисеевич. Дело сдвинулось мёртвой точки, наконец-то появилась реальная перспектива по разработке тестовых методик. Сперва, для нашей корпорации, а потом бог даст и для СССР. Соломон Моисеевич действительно оказался профессионалом, моя помощь в основном свелась к набору сотрудников и переводах с русского на английский и с английского на русский. Когда появился переводчик, я скинул это на него.