Он вздохнул. В эту минуту его заботило одно – что сказать Ральстону. Но тот заговорил первым.
– Не беспокойтесь, сэр. – Голос юноши звучал монотонно и спокойно, лицо его было неподвижно. – Я все знаю. Командир минно-торпедной части меня оповестил.
– Слова бесполезны, Ральстон, – откашлялся Вэллери. –
И совершенно излишни. Ваш младший брат… и ваша семья. Их больше нет. Мне очень жаль, мой мальчик, ужасно жаль. – Он взглянул в бесстрастное лицо молодого моряка и невольно усмехнулся. – Или вы полагаете, что все это –
одни слова? Некая формальность, так сказать, официальное соболезнование?
К удивлению командира, лицо Ральстона чуть осветилось улыбкой.
– Нет, сэр, я так не думаю. Я понимаю ваши чувства.
Видите ли, мой отец… Он тоже командует судном. Он говорил мне, что в подобных случаях испытывает то же самое.
Вэллери изумленно взглянул на него:
– Ваш отец, Ральстон? Вы говорите…
– Да, сэр.
Вэллери готов был поклясться, что в голубых глазах юноши, сидевшего напротив него, – спокойных, невозмутимых, – сверкнула искорка смеха.
– Он служит в торговом флоте, сэр… Капитан танкера водоизмещением шестнадцать тысяч тонн. – Вэллери ничего не ответил. Ральстон продолжал:
– Я по поводу Билли, моего младшего брата, сэр – тут виноват только я один – это я просил перевести его на наш корабль. Все из-за меня произошло.
Худые смуглые руки Ральстона комкали форменную фуражку. Насколько хуже будет ему, думал Вэллери, когда острота этой двойной потери несколько сгладится, когда бедный юноша начнет воспринимать действительность и осознает, что с ним случилось.
– Послушайте, мой мальчик. Думаю, вам нужно отдохнуть несколько дней, в себя прийти.
«Господи, какие пустые, ненужные слова я говорю», –
подумал Вэллери.
– В канцелярии выписывают вам отпускной билет, –
продолжал он.
– Куда выписывается билет, сэр? – Фуражка в руках
Ральстона превратилась в бесформенный ком. – В Кройдон?
– Разумеется… Куда же еще… – Поняв, какую бестактность он невольно допустил, Вэллери замер на полуслове.
– Простите меня, дружок. Надо же такую глупость сморозить!
– Не отсылайте меня, сэр, – негромко попросил Ральстон. – Понимаю, это звучит… сентиментально, но это правда… Мне некуда ехать. Мой дом здесь, на «Улиссе».
Тут я постоянно чем-то занят, тут я работаю, сплю… Ни о чем не надо говорить. Я могу что-то делать…
Самообладание его было лишь тонкой, непрочной оболочкой, скрывавшей боль и отчаяние.
– Здесь я смогу отплатить им за все, – торопливо продолжал Ральстон. – Как, например, сегодня, когда я вставлял в заряд взрыватель, у меня было такое ощущение… Очень вам благодарен, сэр… У меня нет слов объяснять, что я испытывал…