– Я не отказывался выполнять распоряжений. Их попросту не было. Главному старшине Хартли это известно. –
Он кивнул в сторону грузного спокойного мужчины, приведшего их обоих на мостик. – Я никого не оскорблял, сэр.
Мне не хотелось бы изображать из себя этакого юриста, но многие могут засвидетельствовать, что младший лейтенант
Карслейк сам оскорблял меня, причем не раз. А если я что-то и сказал, – при этих словах он слабо улыбнулся, – то лишь в целях самозащиты.
– Здесь не место для шутовства, Ральстон, – холодно произнес Вэллери.
Юноша ставил его в тупик. Озлобленность, показное спокойствие – это еще можно понять, но откуда в нем этот юмор?
– Инцидент произошел у меня на глазах. Ваша сообразительность и находчивость спасли этому матросу руку, а возможно, и жизнь. Так что потеря паравана и поломка лебедки – сущие пустяки.
Карслейк побледнел, поняв намек командира.
– За это вам спасибо. Что касается прочего… Завтра утром доложите старшему офицеру, получите взыскание.
Вы свободны, Ральстон.
Сжав губы, Ральстон пристально взглянул на Вэллери, потом резким жестом отдал честь и ушел с мостика.
– Разрешите обратиться, сэр… – с просительным выражением повернулся к Вэллери Карслейк.
Но при виде поднятой ладони командира он осекся на полуслове.
– Не теперь, Карслейк. Поговорим об этом позднее. –
Вэллери даже не пытался скрыть свою неприязнь. – Можете быть свободны, лейтенант. Хартли, на минуту.
Сорокачетырехлетний главный старшина шагнул вперед. Хартли был одним из лучших моряков королевского флота. Мужественный, добрейшей души человек и большая умница, он был предметом восхищения всего личного состава корабля, начиная от салаги-матросика, боготворившего его, и кончая командиром, который его ценил и уважал. Оба они служили вместе с самого начала войны.
– Ну, главный, выкладывайте все начистоту.
– Тут все ясно, сэр, – пожал плечами Хартли. – Ральстон оказался молодцом. Младший лейтенант Карслейк потерял голову. Возможно, Ральстон вел себя несколько задиристо, но его вынудили к этому. Хотя он совсем юн, на это профессионал, и он не любит, когда им помыкают любители. –
Хартли помолчал, потом, поглядев на небо, прибавил:
– Особенно такие, что путаются под ногами.
Вэллери погасил улыбку.
– Может, сочтем это за… э… критическое замечание, главный?
– Пожалуй, что так, сэр, – Хартли кивнул. – То, что случилось, произвело неприятное впечатление на команду.
Люди возмущены. Прикажете…
– Благодарю вас, главный. Постарайтесь, по возможности, успокоить матросов.
Когда Хартли ушел, Вэллери повернулся к Тиндаллу.