— Мне послышалось, что ты говорил, будто не можешь действовать нежно, — дразнит она.
— А это и не нежность. А момент наслаждения. Я разворачиваю свой подарок.
Я снимаю с неё трусики и откидываю их прочь, затем раздвигаю ей ноги и проникаю пальцем в горячее лоно. Она такая тугая, влажная и абсолютно идеальная. Стон удовольствия Элейн пронзает меня потоком похоти. Но когда я втягиваю в рот набухший клитор, Элейн выгибается так, что мне приходится зажать член рукой через штаны, чтобы не кончить в ту же минуту.
— Господи, Маттиас, — выдыхает она.
Я посасываю и провожу языком по чувствительному комочку нервов, одновременно входя в лоно двумя пальцами и проворачивая их снова и снова. Элейн сжимает их внутренними мышцами и кричит, кончая и смачивая удовольствием пальцы. Чёрт, мне нужно быть внутри неё, кормиться от неё и излить семя. Отстранившись, я снимаю штаны, а Элейн смотрит на меня с удовлетворённым выражением, но в глазах я ещё вижу непреодолимое желание.
— Готова принять меня? — спрашиваю я.
Она кивает, садится и протягивает руку.
— Очень.
Звук быстрого сердцебиения привлекает моё внимание. И это не Элейн — я слишком сонастроен со своей парой, чтобы принять чужое сердце за её устойчивый ритм.
— В чём дело? — спрашивает она.
— Кто-то здесь.
Воздух наполняет звук бьющегося стекла, и я бросаюсь вниз, готовый защищать Элейн до самой смерти.
***
Лейни
Лишь через несколько секунд я осознаю, что произошло. Маттиас был у меня между ног, доставляя величайшее удовольствие, а затем собирался заняться со мной сексом. Я видела, как выпирали его штаны, и чувствовала, как желание волнами исходит от него. Но я и глазом моргнуть не успела, как он пропал. Слышится крик, но прерывается резким треском и глухим стуком. Натянув халат на голое тело, я выбегаю из комнаты и спускаюсь по лестнице. Маттиас стоит у входной двери и кормится человеком, которого держит. Незваный гость безвольно висит в руках Маттиаса, а мой вампир настолько поглощён своим занятием, что, кажется, не замечает моего присутствия.
— Маттиас, — зову я, ненавидя сам факт присутствия в моём голосе слабости.
Он опускает мужчину на пол и рычит:
— Не подходи.
Его тон груб и натянут, пропитан тьмой, к которой я не готова. Тогда я и смотрю на тело. Окровавленный труп с невидящим взглядом. Я узнаю это лицо — один из напавших на меня.
— Он… мёртв?
Маттиас вздыхает и поворачивается ко мне.
— Именно так. — Глаза стали ярко-голубыми, а кожа практически светится, но от следа крови на губах страх стискивает внутренности. В пальцах злоумышленника я вижу цепь, а из кармана свисают наручники.