— Лукас, — роскошная брюнетка в серебряно-черном платье в русалочьем стиле, который хорошо смотрелся только на худышках, скользнула к ним. Ее голубые глаза, обрамленные длинными ресницами, мельком прошлись по Сидней, быстро утрачивая к ней интерес. Улыбаясь Лукасу, она прижала руку к его груди, ее пальцы погладили лацкан его пиджака. — Я надеялась, что ты будешь здесь сегодня.
— Здравствуй, Каролина, — нежно обвив запястье, он опустил ее руку. — Каролина, позволь представить тебе Сидней Блэйк, мою невесту. Сидней, Это Каролина Дрезден. Она владеет несколькими бостонскими бутиками.
Женщина рассеялась тихим чувственным смехом.
— Ты подаешь это только как бизнес-сотрудничество, Лукас, но ведь мы... друзья.
Ни стратегическая пауза, ни нарочитая интимность в «друзья» не ускользнули от внимания Сидней. Ее грудь сдавило, живот скрутило в тошноте.
— Приехав, я услышала слушок, что ты помолвлен, но не поверила ему. Должна признать, это определенно сюрприз, — Каролина еще раз изучила Сидней, фиксируя каждую деталь, и легкая усмешка сообщила, что под сюрпризом женщина имела в виду Сидней. — Сидней Блэйк, — промурлыкала она, постукивая пальчиком по своей сочной нижней губе. — Дочь Джейсона Блэйка?
— Да, — смогла собраться с духом Сидней.
— Вот как.
В переводе: теперь все стало на свои места. Гнев и смущение хитрой дорожкой проползли в Сидней, создавая нору в ее сердце. Разумеется, эта женщина подумает, что ее отец был единственной причиной, почему такой шикарный, чувственный мужчина, как Лукас захотел бы Сидней. Что правда, повернутая так близко к ее предположению, ощущалась как пепел на языке Сидней.
Подвигом, который бы заставил Геракла сесть в углу и сосать палец, она смогла собрать свое хладнокровие — неважно, что оно было изношенным и изорванным, как старый платок.
— Что ж, думаю, следует вас поздравить, — сказала Каролина с удовлетворенной улыбкой кошки, которая съела целую стаю канареек. — В защиту моей дружбы с Лукасом, я бы с удовольствием приняла вас в одном из своих бутиков. Но, боюсь, мои дизайнеры шьют на менее… — она сделала паузу, — …рубенсовских женщин.
— Убери свои коготки, Каролина, — резко приказал Лукас.
Слишком поздно. Ее стрела пронзила цель. И поспешное извинение Каролины не смогла скрыть ее злобу и ее злобное удовольствие. Боль разошлась взрывом в Сидней, грибовидным облаком (при ядерном взрыве), расширяющимся с каждым вздохом, режущим как бритва. Да, ей уже приходилось выслушивать критикующие комментарии и двусмысленные комплименты. Но этот было другим. Этот было личным. Злым. И все из-за мужчины, стоящего рядом.