— Бывает, — Паша пожал плечами, стараясь показать своё безразличие к жизни и некую браваду перед смертью, но тут же пожалел об этом.
— У кого-то бывает, — жестко сказал Валера, и прибавив железа в голосе, добавил: — Но только не с нами! Ты понял, Шабалин? Ни ты, ни твои подчиненные ТАК никогда не поступят! Уяснил? Вы мне все живые нужны. Живые и здоровые.
Паша метнул взгляд на своих мальчишек, которые в нескольких метрах от него сейчас стреляли из своих винтовок по целям — воспринимая это скорее как игру, совершенно не соотнося с тем, что в любой момент игра может закончится, и по велению Родины им придется сменить мишени неодушевленные на вполне живые. А, следовательно, и жизнью придется рисковать вполне реально — как те незнакомые ему собратья из забайкальской танковой бригады, так неаккуратно подставившиеся под удар противотанковой ракеты.
— Так точно, — кивнул Паша. — Уяснил, товарищ подполковник. С нами такого не повторится.
Федяева прочили на повышение, и он-то уже даже знал, где ему предстоит служить, но никому об этом не говорил. Однако, Паша был в курсе, что Валера вот-вот будет назначен командиром бригады морской пехоты на Северном Флоте. Потому что Валере Федяеву предстояло сменить на той должности полковника Шабалина — Пашиного отца… который со смешанными чувствами готовился поменять угрюмую и холодную Мурманскую область на величавый и спокойный Санкт-Петербург.
Глядя на своих "срочников", Паша вдруг как-то по особому ярко осознал, что впереди его ждёт что-то страшное, кровавое и беспощадное, которое надвигалось на него хмурой серой массой, пахнущей страданиями, ужасом и смертью.
— Нас туда когда? — спросил он Федяева, глядя на то, как его бойцы выполняли стрелковые упражнения.
— Ориентировочно в мае, — сказал подполковник.
Стоявший рядом старшина, который, безусловно, слышал весь разговор, недовольно хмыкнул:
— Первый раз за всю службу отпуск на лето пришёлся…
— Будет там тебе лето, старшина, — улыбнулся Федяев. — Лето жаркое и сухое. Всё, как ты любишь…
Придерживая рукой висящую через плечо командирскую сумку, к ним подошел командир первого взвода.
— Товарищ подполковник, разрешите обратиться к товарищу старшему лейтенанту?
— Что случилось? — спросил Паша.
— Матрос Сидоренко жалуется на головную боль!
— И что?
— Просит отвезти его в казарму.
— Чего? — с большим удивлением одновременно спросили старшина, Паша и Федяев.
— Ну, вот так… — пожал плечами лейтенант.
— Сюда его, — приказал Шабалин. — Живо!
Через минуту подбежал матрос, в бронежилете, шлеме, наколенниках, с винтовкой СВДС на плече.