Марину, уже известного живописца, буквально за руку привели к матёрому галеристу с репутацией неутомимого бабника. К этому времени, почти тридцатилетняя, она сменила законного мужа на «гостевой брак» с Сашей — типичным айтишником, не требующим к себе особого внимания. Эти отношения устраивали Марину, в них не было никаких обязательств, пока не родился сын. Саша сразу позвал в жены, но при условии, что переедут за океан. Марине этот вариант не понравился, уезжать она не хотела, ведь только почувствовала успех, обросла связями, ее картины выставлялись и продавались. Саша смирился, но приходил все чаще к сыну, а не к ней. Тут и появился Михаил Львовский — богатый, влиятельный владелец нескольких галерей, собиратель и ценитель живописи. В свои «за сорок» выглядел подтянуто и спортивно, но его портила смешная розовая лысина на темечке, похожая на ермолку, рыжие ресницы и брови. Марина органически не переваривала рыжих и лысых. Поначалу избегала Львовского, фокусировавшего свой взгляд не на ее картинах, а на формах создателя полотен. Ловко выпархивая из раскинутых им сетей, вроде случайных встреч в укромных уголках галереи и в застревающих лифтах, и не заметила, как попалась, правда, охотник угодил в эти сети первым, не представляя, какой прочности они окажутся.
Началом их сближения стал немного пьяный и веселый вечер после успеха ее выставки. Марина, сбросив напряжение, шутила с гостями и журналистами, затеяв игру, которую сама давно придумала и называла «Спариванием». Эта игра отлично развлекала и помогала понять кто есть кто. Идея игры возникла давно и случайно, когда натолкнулась в одном старинном тексте на знаки-тотемы, обозначающие животных и людей, образующих пары: Рыбак — Рыба, Охотник — Птица, Наездник — Лошадь, Пастух — Корова. Они олицетворяли связь между женщиной и мужчиной, приводящую либо к согласию, либо к разрушению, но в описании пар не значилось, кто в этой паре мужчина, а кто женщина. Не было очевидным, что Птица, Рыба, Лошадь или Корова — женщины, которые должны подчиниться чужой воле или желанию, хоть так и казалось на первый взгляд. Древний текст утверждал обратное. Тотемные пары как бы заключали в себе повадки и поведение обоих полов одновременно. Кто-то управлял, а кто-то подчинялся, постоянно меняясь местами. Парадигма зависимости разрушалась в тот момент, когда соединялись пары, принадлежащие разным стихиям, например: Рыбак — Птица, Наездник — Рыба… В таких союзах исключалось подчинение, а значит боль, но именно их описывали как самые разрушительные. С этим Марина не могла согласиться. Какая, к черту гармония, если не на равных? Задав себе вопрос, каким животным себя считает и какое занятие ей по душе, поняла, что живет в постоянном раздрае между Птицей и Наездником. Душа ее жаждала свободного полета, а оседлать партнера и заставить подчиняться командам было любимым занятием, особенно в постели.