Наконец, его горячий и влажный рот оказался на моей груди без помех. Лизал, сосал, кусал мою чувствительную плоть. Атака на мои чувства была слишком сильная; слишком долгая, и мне никогда не было так хорошо, я уже боролась за необходимость получить оргазм, после нескольких минут его поклонения.
Моя голова упала вперед, от его усердной работы надо мной, Джексону пришлось откинуть голову назад, прежде чем я разобью его очки.
– Извини, – удалось сказать мне, но из меня вырвалось хихиканье, когда подумала, что было бы, если бы произошел контакт. Хихиканье быстро исчезло, а дыханье сбилось, когда его большой палец коснулся клитора и начал потирать вокруг, а другие пальцы входили и выходили из меня.
Я подумала, что у него талант, прежде чем потеряла способность думать.
Я закричала, когда оргазм обрушился на меня. Джексон доил его до последней капли, пока я не была готова упасть и растечься в лужицу у его ног. Прежде чем я смогла полностью обнажиться, Джексон сам сорвал мою юбку и поднял меня, положив на кровать.
Я смотрела сквозь замутненные дымкой глаза, как он снимал одежду, наслаждаясь каждым обнажившимся пространством кожи, видимым мне. Он был высоким, стройным, великолепным, с небольшим количеством темных волос на груди, тянувшихся, в низ по прессу, под трусы-боксеры, которые он снимал.
Знаю, что улыбалась ему, как пьяная дурочка, хотя в баре выпила всего два коктейля, прослеживала глазами каждое его движение. Он обошел кровать, положил очки на ночную тумбочку и открыл презерватив, оказавшийся каким-то образом в его руке. Я жадно наблюдала, как он раскатывал его по своей внушительной длине, а затем забрался в кровать.
Джексон двигался ко мне, надо мной, его кожа словно шептала мне. И вид его тела, там, надо мной, готового востребовать, стать единым целым, разбудило меня от томного сна, заставило жаждать потерять себя снова.
Я развела ноги и подняла колени, когда он лег между ними, удерживая свой вес на предплечьях, и почувствовала его твердую, горячую длину на своей сердцевине.
Джексон переместил свой вес на одну руку, поднес другую к моему лицу, провел по нему кончиками пальцев и убрал волосы со лба. Обласкал скулу, длину носа и подбородок, прежде чем провести по губам, как будто запоминал.
– Теперь поцелуй. Поцелуем клянусь в бесконечном блаженстве, – сказал он тихо, прежде чем захватил мои губы и целовал, смакуя каждый глоток.
Я вздохнула, растаяв, его слова повлияли на меня так же сильно, как и поцелуй, может, даже больше.
Когда он прервал поцелуй, я прошептала: «Кто это сказал?»