Если случайно забредший сюда не убежит после первого взгляда и продолжит оглядываться, он заметит, что проходы между собранных из подручных материалов жилищ очищены от мусора, что здесь не так уж сильно воняет, что нигде не видно засохших экскрементов и пятен мочи неизбежных в любом тупике, где обитают наркоманы. Здесь ничего такого не было. И даже стояло несколько пластиковых ящиков предназначенных для сбора мусора. Место здесь давно обжитое и здесь поддерживался порядок.
И без жилья здесь никак – лагерь расположен прямо у внешней стены. Да, имеется теплоизоляция, но космос жадно тянет в себя тепло, отдавая взамен леденящий холод. У той стороны что граничит с одиннадцатым сектором вполне можно разгуливать в одной майке и шортах. В центре внешнего сектора – достаточно набросить легкую рубашку. Но чем ближе к краю граничащему с космосом – тем холоднее. Тем меньше здесь ламп освещения и вообще не осталось камер наблюдения. И тем здесь меньше бандитов и больших групп наркоманов. Тут нечем поживиться кроме дозы радиации и простуды. И поэтому сюда никто не ходит. Отщепенцы всех мастей обжились здесь. Защитились от холода жилищами. Раздобыли небольшие электрические обогреватели служащие и плитками для приготовления пищи. Незаконно подключились к электросети. Нашли источник относительно чистой воды идущей из тонкой трубы в техническом коридоре неподалеку. Воду никто не проверял. Но всем плевать. На вкус неплоха. Осталась только одна проблема – еда. Ее добывали всеми правдами и неправдами…
— Кушайте, святой отец, кушайте – уговаривала девушка с безобразно раздутым лицом, втискивая в уроненные на колени безвольные руки глубокую тарелку с горячим варевом – Вам надо покушать.
— Он покарал нечестивцев – тонкие руки сжались не на краях тарелки, а на женских запястьях. Взгляд святого отца Микаила яростно горел на изможденном лице – Покарал всех, кто осмелился заглушить проповедь очищения! Да… проповедь очищения… Темный посланник не позволил заглушить мои слова. Гиена не дала Нулям свершить беззаконие!
— Да-да – согласилась девушка-мут, поднося к кубам Мики Дозы ложку с остуженной едой – Но вам надо покушать, святой отец. Давайте, прошу вас, хотя бы несколько ложечек.
— Я должен продолжать. Я должен вернуться туда! И возвысив голос должен я призвать к очищению душ наших от страха темного! К очищению тел наших от скверны злобной! Восстать мы должны против гнета Нулей мерзких! Эти твари явились дабы терзать бессмертные души наши! И коли не дадим мы отпор им сейчас…
— Отче! Отче! Кушайте! – порцию пищи силком втиснули в полуоткрытый рот священника. Он попытался выплюнуть пищу, чтобы ничто не мешало ему продолжать. Но организм не позволил ему. Тощее дрожащее тело изнывало от голода, холода и не замечаемой ломки, что почему-то протекала на удивление спокойно. Посиневшие губы сомкнулись, заработали челюсти, горло с жадным хлюпаньем приняло пищу, что начала растворяться еще до попадания в совершенно пустой желудок. Руки бывшего наркомана сами собой сомкнулись на тарелке, вцепились в ложку. Он начал насыщаться…