У меня все плывет перед глазами, и я могу только покачать головой, отрицая ее слова.
— Ну же, малышка А, ты не можешь быть настолько наивной.
— Не зови меня так.
— Конечно. АБК. Символ привязанности только для вас троих. Вашего маленького клуба: Амелия, Брэндон и Кемден. Но, видимо, ему пришел конец.
— Прекрати! — кричу я.
Она тоже качает головой в отрицании.
— Ты должна знать еще кое-что.
Мне хочется закрыть уши.
— Ты не думала, что такого плохого должно было произойти между нами, что Кемден покинул Нью-Йорк?
Хватаясь за край столешницы, я наконец возвращаю себе способность говорить рассудительно.
— Я знаю, что было такого плохого — мысль о ежедневных встречах с тобой.
Она смеется.
— Нет, не со мной, а с твоим отцом. Видишь ли, Кемден застал нас с твоим отцом, занимающихся сексом на обеденном столе в День Благодарения.
— Лгунья! — верещу я.
Хладнокровная сучка смеется.
— А вот и нет.
— Да!
— Тогда скажи мне, ты никогда не думала, почему мы не встречаемся на работе?
Я пялюсь на нее.
— Да потому что твой отец попросил меня избегать встреч с тобой. Он не хочет, чтобы ты узнала о нас. Не хочет, чтобы ты знала о многих вещах. Но защищать тебя от правды было задачей Кемдена и Брэндона, не моей.
Мыслями я возвращаюсь к мужчине, с которым видела Ванессу менее пяти минут назад. К седым волосам мужчины, который целовал ее. К тому, как подумала о том, что запах одеколона Лендона стал сильнее на то мгновение, когда я проходила мимо нее. Был ли это мой отец? Или просто кто-то похожий на него? О боже, меня сейчас стошнит. Я бегу в кабинку и закрываю за собой дверь.
— Счастливого Нового Года, Амелия, — пропевает Ванесса, когда я падаю коленями на пол, после чего слышу звук закрывающейся за ней двери.
Мое сердце колотится.
Голова кружится.
Безудержный гнев обжигает вены.
Лгунья. Она такая лгунья.
Разве?
Собрав силы, я бегу за ней. Хочу убедиться, что мужчина, сопровождающий ее сегодня, это не мой отец.
И как раз в конце холла вижу свой самый страшный кошмар. Мужчина, которого я не могу видеть, раскрыл объятия, в которые падает Ванесса и целует его прямо в рот.
Сучка.
Мымра.
Шлюха.
Я втягиваю воздух, пытаясь облегчить давящую боль в груди.
Это нереально.
Мне все кажется.
Это не он.
Он кажется выше моего отца. Стройнее. И одежда куда более повседневная, чем когда-либо носил бы мой отец.
Чтобы убедиться, что это не он, я решаю сделать шаг ближе. Потом другой. И еще один.
Внезапно на моем пути появляется широкий торс.
«Шевелись, приятель», — думаю я.
Мне нужно убедиться, да и, кроме того, у меня в запасе еще куча имен для нее. Я не преуспеваю в попытках оттолкнуть большое тело со своего пути. Когда оно не шевелится, поднимаю взгляд и вижу, кто передо мной.