— Разве он не про Бермудский Треугольник?— спрашиваю я.
Она кивает и с улыбкой произносит:
— Только не говори, что есть фильм, который ты никогда не видел?
Да, я заявил ей, когда мы доедали остатки китайской еды, что видел все когда-либо снятые фильмы. И это правда. Есть всего парочка фильмов, которые я не посмотрел.
— Это не вариант, просто чтобы ты знала.
В ее глазах сверкает что-то дьявольское.
— Мы определенно посмотрим его следующим.
Я засовываю руки в карманы.
— Нет, я не могу.
Она подходит и останавливается прямо передо мной.
— Ты испугался маленькой черной магии?
— Нет, я не боюсь, — говорю я недоверчиво, — но викканство, вуду, Сантерия, черная магия — зови, как хочешь, вызывают у меня мурашки по телу.
— Ты суеверный?
— Нет, — говорю я убедительно.
— Да, суеверный. Спорю, что ты не ходишь под лестницами, веришь в везение новичков, наверное, подбираешь каждое пенни, которое находишь, презираешь черных котов и веришь, что три — счастливое число.
Я наклоняю голову набок и хочу почесать ее. Амелия хороша.
— Ну, мне вовсе не нравятся кошки, цвет не важен, да и кто ходит под лестницами? Все знают, что это к невезению.
Амелия сгибается пополам от смеха.
— Ну же, у каждого свои тараканы.
Она поднимает взгляд и, увидев мое лицо, выпрямляется и делает вдох.
— Ты не хочешь делить со мной косячок, так что можешь хотя бы посмотреть фильм по моему выбору.
— В последний раз говорю, у меня нет травки.
Она бросает на меня сомневающийся взгляд.
Я поднимаю руки.
— Нет. Я больше не занимаюсь этим.
Правда. Также я больше не курю обычные сигареты. Да и кроме того, даже если бы у меня что-то было, я ни за что не стал бы ловить кайф с Амелией.
Она выжидающе смотрит на меня.
— Ладно, — сдаюсь я, — я посмотрю фильм, как только сбегаю в продуктовый за ужином.
Глаза Амелии загораются.
— Ты поедешь на мотоцикле, да?
— Да, а что?
— Я поеду с тобой.
Я смотрю на дождь, затем обратно на неё.
— Ты хочешь прокатиться сзади на моем мотоцикле в дождь?
— Да, хочу.
Ни одна из знакомых мне девушек не намочила бы добровольно свои волосы.
Амелия улыбается, словно выиграла приз.
Я прищуриваюсь, глядя на неё.
— Я не поеду на байке, возьму Cruiser.
— Ох, да ладно.
— На улице самый разгар шторма, Амелия. В чем дело?
Она пожимает плечами.
— Ни в чем.
Я приподнимаю бровь.
— Скажи.
Вздохнув, она смотрит на меня.
— Когда я была подростком, мой отец строго-настрого запретил мне делать что-либо подобное. Он настолько вбил в меня свои ожидания, что, даже выйдя из-под его контроля, я не хотела разочаровывать его. Существует столько вещей, которые я никогда не делала, но хочу попробовать. И это одна из них.