– Прекрасно, так едем же! Едем!
Давид любезно забросил барана, словно мою личную принадлежность, в кузов роскошного внедорожника Митсубиши. И правда, куда я без барана? Провонялся весь, может, по-братски хоть забодает всех этих хреновых женихов и уродов?
Внедорожник легко преодолевал неровности извилистой дороги. Я подивился тому, какие клёвые тачки у грузинской дорожной полиции, и рассказал всё, что знаю.
Давид вёл уверенно и успевал пояснять на хорошем английском, потому что русского не знал:
– Это вообще нонсенс! Вы не думайте, что подобное – норма. Грузия – цивилизованная страна. У нас преступность снизилась до минимума. Даже сумки забытые не крадут.
– Сумка – не невеста, – ответил я, снова вытягивая голову вперёд.
Скоро действительно превращусь в жирафа. Особенно если не успею вовремя, и рожки на голове вырастут. Чёрт, жираф я и есть! Отец как в воду глядел, когда компанию называл. Сказал, что в честь меня, потому что я вечно тянул голову к тому, что повыше и понепонятнее. А папа шутил: «Не смотри в облака, шея, как у жирафа, станет…»
– Не понимаю, кто посмел иностранца обидеть? – качал головой Давид. – Иностранец – гость, для грузина – святое!
Святым я, конечно, не был. А Катя моя, может, и была. Если девушка такая чистая, как капля росы, невинная, разве она не святая? Даже если обижается на всякую ерунду…
Может, потому, что она – частично грузинка? А в Грузии всё было чересчур – даже ночь гротескная, словно нарисованная.
Чем Маруська рисует ночь? Правильно, чёрной краской! Геть, и здрасьте. Вот и на Грузию нашлась своя «маруська» – ни зги не видать! Фонарям в горах быть не положено. Плюс был один – дорога, по которой смылся Ромашкин похититель, здесь пролегала единственная. Она вела в горы и не предполагала съездов. В крайнем случае, напролом через кусты, но я бы не пропустил следов такой наглости. Давиду позвонили коллеги.
– Догоняют, – улыбнулся он мне подбадривающе.
И вдруг, перед самым началом узкого серпантина, дорога разделилась.
– Чёрт! – выругался я и высунул голову в окно.
Давид притормозил и прислушался. В дикой тишине слишком громко шумел двигатель и дышали мы оба с перебором. Мешало. Хоть нос зажимай. И вдруг откуда-то издалека раздался странный звук. Как будто слону хобот прищемили…
– Что это?! – выкатил глаза я.
– Снежный человек у нас не водится, – успокоил Давид. – Может, выпь? Хотя скорее…
– …слониха. В брачный период, – договорил я и вытер со лба пот.
– Слоны у нас тоже не водятся. Не настолько южные широты, – заверил полицейский, не уловив сарказма.