– Иди-иди. Но моя внучка – мой главный сокровище, и абы кому в руки я её не отдам. Только достойному. Судя по тому, что вижу, вряд ли ты достоин.
– Не вам судить! – огрызнулся я. – Двадцать первый век на дворе, а не средневековье. Телевизор включите.
Она не отреагировала. Поджав губы, продолжила говорить железным тоном. Ей бы чуть больше усов над губой и трубку в руки – точно Сталин. С грудью.
– Неуважение к старшим – тяжкий грех. Не быть тебе муж мой Кати! Дверь там!
Я и не подумал бы последовать за указующим перстом, но джигиты мне помогли. Очень нелюбезно. Взъерошенный и взбешённый, я вывалился за ворота и увидел греющегося на солнышке Тамаза. Сел в машину, как ужаленный, и приказал:
– В прокуратуру!
– Что случилось, дорогой? Вай, зачем прокуратура?! – недоумевающе воздел руки к зеркалу заднего вида Тамаз.
– Много слов. Поехали! – я махнул рукой вперёд и едва не разбил лобовое стекло.
Тамаз, причитая что-то грузинское и неразборчивое, охая и покачивая сокрушенно головой, не очень спешно завёл автомобиль, неспешно тронулся, и когда мы уже вырулили на проспект, с придыханием спросил:
– Розы не любит, да?
– При чём тут? – сердито буркнул я и уставился на дорогу.
Мысли скакали, как бешеные носороги. Одна другой хуже. Позвонить отцу и всё высказать? С него же всё и началось. Мда, но Надя сказала, что у него давление… А если меня инфаркт хватит? Упечь мадам Кавсадзе за решётку за незаконное удержание взрослого человека? А вдруг это Катя ей так сказала? Обиделась совсем и больше не хочет видеть меня?! Вдруг, правда, влюбилась за два дня в кого-то ещё?
Сердце глухо ухнуло и провалилось в желудок. Солнце показалось пятном в тумане.
Один раз у моего сокурсника такое было. Его девушка не пришла на свидание, вроде голова разболелась, а через неделю заявила: «Я замуж выхожу за другого». Говорит, «влюбилась с первого взгляда». В афроамериканца какого-то… А если Катя тоже влюбилась? Не в меня… И тут я приехал, когда уже не ждали. Мало ли что ей мой отец наговорил? И она решила больше ни с одним Гринальди дела не иметь?
Я сглотнул, тихо сходя с ума.
Ведь я же с чистыми намерениями. Я люблю её! Мне её не хватает! А почему не звонил? Да когда, чёрт?! Когда было звонить? На переговорах? Из самолёта? Ну, из аэропорта можно было позвонить, конечно. Но объясняться на виду у тысяч людей после ссоры? Ну да, я так и не извинился нормально… Но ведь и она сама была не права!
Из подсознания выполз червячок, который отвечает у меня за правду-матку, и вякнул: «Ты просто на неё злился». Я вздохнул тяжело. А теперь для меня не имело больше значения, кто прав, а кто нет…