Я попробовала набрать сама, тоже не вышло. Поёжилась снова и начала стягивать его пиджак.
– Берите, Гига, иначе вы простудитесь в одной рубашке.
– Что вы! – возмутился он. – Мне совсем не холодно! Я только о вас беспокоюсь.
А я об Андрее. Сейчас он приедет, начнёт звонить всем и вся, а потом нас обнаружит одноглазый сторож с ружьём, и Андрюша… Надеюсь, без ружья. Боже, а он не ревнивый?! Угу, как же, он ведь сицилиец! А я тут в чужом пиджаке вдвоём с красивым молодым мужчиной…
Я подбежала к входной двери сама, застучала что было мочи, отбила ладонь, ойкнула. Гига на неё подул.
– Не волнуйтесь вы так! – проговорил он. – Скоро приедет ваша бабушка, и она точно знает, где нас искать.
– Да? Знает?!
– Конечно, она ведь сама велела мне показать вам хранилище с квеври.
Я выдохнула и кивнула.
– Тогда показывайте. Но пиджак заберите, пожалуйста. У меня ведь есть совесть.
– Вы удивительная девушка, Катя! – мягко произнёс Гига.
– Очень, очень обычная, – поторопилась ответить я. – Местами неуклюжая, местами глупая. Меня тут нельзя было точно одну оставлять, потому что наверняка бы что-нибудь разбилось, особо ценное! Я даже на работе оторвала дверцу от холодильника, представляете?
Он рассмеялся умилённо, словно это было лучшее, что он слышал в своей жизни. А я же не этого хотела. Хм…
– Так что там за квеври, расскажите мне всё! – сказала я и повесила ему на сгиб руки пиджак. – Прошу вас.
Гига вернул пиджак на мои плечи, и как ни в чём не бывало, продолжил:
– Вино в квеври делают по старинному рецепту, истинно грузинскому. Так производили до революции ваши предки. Вы же знаете, что Кавсадзе – княжеская фамилия, и у них были свои виноградники. Потом в советские времена рецептура тоже сохранилась. Ваша бабушка даже начинала технологом на советском винзаводе, доработала до замдиректора. Но мы отвлеклись. О квеври… В отличие от современных производств, сюда виноград давят со жмыхом, с косточками, целыми гроздьями. Оттого вино приобретает более терпкий, танинный вкус и удивительный букет. Два месяца его мешают каждый день, а потом герметично закрывают и оставляют на всю зиму, до мая. Осадок постепенно уходит на дно, а на поверхности остаётся чистое вино, которое даже фильтровать не нужно.
– Сладкое? – спросила я. – Киндзмараули?
– Нет, в квеври только сухое. Вот тут Мукузани. Качество исключительное! Рецептура полностью соблюдается с 1888 года… – Гига не рассказывал, а будто песню пел.
Было интересно. Однако, увы, никто не ехал. Я поглядывала на часы и теребила ручки сумочки. Разве долго добираться от Тбилиси до Мцрели? Мы за два с половиной часа доехали с учётом прогулки в монастырь. Куда же все пропали? Ни бабушки, ни Андрюши… И холодно.