— Она хорошая, даже не поморщилась при допущенной мной в танце неловкости.
— Ты наступил на ногу королеве? — вытаращила глаза Шелла. — Ну, всё! Теперь не отвертишься от занятий танцами.
— Проще на приёмы не ходить, — ответил целитель со вздохом.
— У меня идея, — сказал Нейл дер Бранн и, вскочив со стула, принялся объяснять: — В новой книге «Расы Дуатерры» будут и фоморы. Я изображу нашу королеву в их национальной одежде. Не той, что для сражений, а в праздничной. Это придаст ей популярности. С Его Величеством мы договорились. Королева даже обрадовалась. Кстати, ей понравились ваши наряды. Я дал адрес Мастера Перта. Нечего придворным интриганам издеваться над девочкой.
Идея дяди пришлась всем по душе, даже Шелле. Девушка, возможно, ревновала бы обожаемого правителя к фрейлинам. Но королева — это совсем другое дело.
После ужина художник пригласил Фелана в мастерскую, ему захотелось сделать ещё пару набросков. Затею взять курсанта в качестве модели для изображения бога жизни и исцеления он не оставил. Эйне с Шеллой тоже было, чем заняться. Добравшись в комнату, они долго обсуждали приём, гостей, Артура Красса, причём Шелла утверждала:
— Этот аристократ по уши влюбился! Не удивлюсь, если он представляет тебя в роли своей герцогини.
— Не думаю, — спокойно ответила Эйна. — Он сам сказал, что герцоги на ком попало не женятся.
Они немного поспорили и, наконец, Шелла поделилась самым важным для себя:
— Представляешь, мой король сказал, что я украду множество мужских сердец. А зачем мне множество, если нужно только одно. Если моё собственное сердце бьётся только ради него. Эйна, я приняла решение. Постараюсь стать лучшей, и после академии поступлю в Королевскую стражу. Буду охранять короля и всех, кто ему дорог.
Эйна посмотрела на подругу и поверила, так и будет. Свою тайну она оставила при себе. Ни близким друзьям, ни дяде не стоит знать о её родстве с королевским домом. Подобные тайны опасны в первую очередь для тех, кто в них посвящён. На приёме девушка заметила, как король часто смотрел то на неё, то на Шеллу и всегда с довольной улыбкой. Лишь один раз нахмурился, во время танца Эйны с Феланом. Взгляд стал таким пристальным и оценивающим, что захотелось спрятаться, но длилось это несколько секунд. Эйна спохватилась: Фелан! Если дяде позволить, он будет рисовать будущего целителя всю ночь.
— Пойду спасать несчастную модель, — сказала она подруге и выскользнула за дверь.
В мастерской обнаружила энергичного, захваченного работой художника за мольбертом и отчаянно зевающего курсанта.