— Дядя! — возмущённо воскликнула Эйна. — Ты способен замучить даже бога. А мы — простые смертные.
— Да, да, можете идти, — рассеянно ответил дядя. Отодвинулся от полотна и задумался, прикусив ручку кисточки.
Эйна ухватила Фелана и быстро, пока художник не передумал, утащила из мастерской. Около комнаты отца остановилась и посмотрела в сонные, словно подёрнутые дымкой карие глаза. Будущий целитель поднёс её ладонь к губам. Эйна свободной рукой обхватила Фелана за шею и притянула к себе. На этот раз никто не помешал, и влюблённые долго целовались. Немного неумело, но пылко и отчаянно: до темноты в глазах, до пересохших губ, до дико колотящегося сердца. Эйна отстранилась первой.
— Тебе нужно отдохнуть, — ласково прошептала она, развернула Фелана лицом к двери и слегка подтолкнула. — Иди, мой хороший, иди.
Когда она вернулась к себе, Шелла уже крепко спала. Никакие волнения не помешали здоровому сну. А вот Эйна ворочалась с боку на бок, прокручивая в голове прошедший день. Ближе к утру сон поборол и её. Не удивительно, что все почти проспали. После поспешных, торопливых сборов в восемь рук — дядя с Эйной принимали деятельное участие — и пережёвывания на ходу кусков хлеба с сыром, Шелла и Фелан были усажены в повозку. Нейл дер Бранн сам взялся подвезти курсантов к училищу, заявив на робкие возражения:
— Заодно и верну Элбану экипаж.
Эйна успела лишь обняться с подругой и наскоро украдкой поцеловаться с будущим целителем.
Вернулся дядя вместе с Кайденом. Нахохленный мальчик нёс в руках костюм для церемонии. Ткнув пальцем в выглядывающее кружево рубашки, пожаловался:
— Опять наряжаться. Фу.
Художник хлопнул эльфа по плечу и успокоил:
— Не одному тебе страдать. Нам с Эйкой прихорашиваться второй день подряд. А пока, пойдёмте, я вам покажу наброски и предварительные иллюзии для «Рас Дуатерры».
В мастерской Эйна застыла перед портретом Фелана, вернее, бога Эскола. Теплота и мудрость во взгляде лучистых карих глаз невольно вызывали безграничное доверие к целителю. Дядя вновь угадал с моделью.
Кайден потянул подругу за рукав к столу. Над гладкой поверхностью парили три фигурки. Дриада, объединявшая черты Лилии и Незабудки, Элбан и Олан эль Лейс узнавались без труда. Художнику удалось отразить в иллюзиях лучшие черты каждой расы: доверчивость и нежность дриад, мощь и надёжность орков, красоту и достоинство светлых эльфов.
— Это просто великолепно! — воскликнула Эйна и обняла дядю.
Кайден усиленно кивал, соглашаясь со словами своей принцессы-воина. Нейл дер Бранн просиял от заслуженной похвалы. Вдохновлённый художник бросил задумчивый взгляд на кисти и краски, но Эйна, хорошо знающая дядю, напомнила: