Бригада мрачно молчала.
— И гильдийцы прекрасно это знали. Они пришли нас убить и получить за это жемчуг и спораны. Ясно? Так что нечего тут… Ну ладно, предположим, мы их отпустили… И что? Они бы бросили своё дело и занялись сельским хозяйством? А?… Нет! Они бы снова начали убивать людей за плату. По идее надо всю гильдию вот так…
Помолчала. Посопела раздражённо в переговорнике.
— Или этот придурок! Квадр!… Он пришёл освобождать своих людей! Правильно? Ну вот… Его главная задача — вызволить бойцов, если они ещё живы. Не гнуть пальцы. Не тешить самолюбие. Не доказывать что он крутой как американские горки. Его задача — спасти своих людей…
Бабка постепенно распалялась.
— Ему надо было зажать своё грёбаное «я» в кулак и вести переговоры, искать… точки соприкосновения, торговаться о цене. Не угрожать, не дуться, как индюк, не вскакивать и не наседать на меня! Его задача — вызволить пленных. Именно так сделала бы я. А он что?! Фактически, это он убил этих ребят! Это он виноват, что завтра при перезагрузке они испарятся! Ясно?! И не распускайте мне сопли! Не расхолаживайтесь! И не расхолаживайте команду! Понятно?!
Скорый покивал.
— Понятно. Спасибо.
— Спасибо?… Хо! Да никак дошло! Просто — удивительно!
Пашка успокоил.
— Да, дошло. Остынь Бабка… Умеешь ты от альтруизма лечить.
Бабка спросила.
— А ты, Короткий?
— Абсолютно разумные доводы. Я с ними согласен.
— Ну, слава Богу. Кстати, Скорый, ты им сна добавил?
— Да, добавил. До завтрашнего вечера должно хватить.
— Так. Ладно. Едем быстренько домой. Я спать хочу.
* * *
По приезду в город, все завалились спать и даже про завтрак забыли.
Пашка проснулся от того, что хотел есть. Желудок гневно урчал и требовал ублажения.
Танечка хлопотала на кухне. Газовый баллон, слава Богу, не сдетонировал от взрыва мины.
Скорый подошел сзади к стоящей у плиты Тьме и тихонько поцеловал её в затылок.
Танечка ойкнула, резко развернулась и попала в Пашкины объятия. Она расслабилась, прижалась к нему всем телом. Подставила губы для поцелуя.
— Кушать хочешь?
— О! Да!
— Я тут манной каши наварила. И киселя из брикетов. Мясного ничего нет, извини.
— Каша тоже пойдёт.
Пашка метал манную кашу. Тьма сидела напротив и с улыбкой смотрела, как он ест.
Когда Скорый, отдуваясь, отставил пустую, большую эмалированную чашку, она спросила.
— Паша, как мы жить будем?
Пашка уточнил.
— В смысле — «как»?
— Мы что, будем жить втроём? Как одна семья? Как эти… Мусульмане?
— Тань, скажи мне, как бы ты хотела жить?
— Да я не знаю, Паша. Тут, в этом месте, у меня всё в голове перепуталось. Я уже так… Плыву по течению. Давай я тебе киселя налью. Кексик хочешь.