БП подошел ближе, присмотрелся.
На дверь — на линии между самой дверью и дверной рамой — была приклеена бумажка, под которой находилась веревочка с коричневой печатью.
— И что? — спросил БП.
— Вы прочитайте, — сказал начальник ФСО, направляя свет фонарика на пожелтевшую полоску бумаги. БП наклонился поближе, прищурился и разглядел еле видимую надпись:
«Не вскрывать ни в коем случае! Председатель Совета Народных Комиссаров В.Ульянов-Ленин».
— А вот вторая, — сказал начальник ФСО и осветил бумажку пониже. Она была чуть менее желтой.
«Вскрывать только по решению Советского Правительства. Секретарь ЦК ВКП(б) И.Сталин».
И тоже подпись.
— Вот потому мы и не решились. Без вас. Без политического решения, так сказать.
БП задумался.
— Интересно, что там может быть? — пробормотал он.
Тут наконец подал голос НП.
— А может там эта — голова последнего Государя-Императора. Я читал, что большевики ее отрезали — и хранили в банке.
— А кого тогда в Питере похоронили? — удивился БП. — С такой помпой? В 98-году?
— Это у Бориса Николаевича надо спросить. Или у Немцова. Это они тогда аферу провернули, — сказал НП. — Думали, может у англичан какие деньги царские вынуть под это дело.
— Ну и как, много вытянули? — спросил БП.
НП только тяжело вздохнул.
— Ладно, — сказал БП и решительно одну за другой сорвал печати. А потом так же хладнокровно дернул за ручку. Дверь без малейшего сопротивления, но с ужасным скрипом, открылась.
* * *
Света в комнате не было, но комната, представшая перед четырьмя мужчинами, была столь маленькой, что галогенового света от мощного светильника хватило и на нее.
В углу стояла железная кровать, возле которой стоял табурет. На кровати лежал мужчина, а на табурете лежала котомка.
Мужчина — точнее, мужичок очень невзрачного вида, был в рваненьком тулупчике и заплатанных валенках. Хотя он и лежал, но на голове у него был не менее неказистый, как он сам и как его прочая одежда, треух. Не прошло и секунды, как один глаз его открылся. Затем, еще через пару секунд, открылся второй глаз. Глаза очень внимательно смотрели на стоявшее в дверном проеме высшее руководство страны.
— Вы… Вы кто? — привстав на цыпочки из-за плеч высшего руководства спросил начальник ФСО (сильно привставать ему не пришлось, потому что высшее руководство страны не отличалось тогда большим ростом).
Мужичок на кровати крякнул. Потом запыхтел. Потом сел. Все увидели, что за голенищем валенка у него топорик.
— Я этот… Как его. Ну этот…
Мужичок снял треух и почесал затылок. Волосы на затылке — как и на всей голове — были всколоченные и темно-рыжие.