— Никаких избранных, Михт. Как сказала сестра: запомните люди, что нет и не может быть никаких избранных, а кто говорит, что он избран — то он хуже, чем длинноухие враги рода человеческого. Книга Сестры, слово шестнадцатое.
— Ну, — Михт заколебался, — Говорят, что некоторые знания, оставленные Сестрой, люди узнают только когда достигают половины жизни. Чтобы они не смущали неокрепшие умы.
— Ерунда, — сказал Борх. — Сказки. Сестра оставила только одну заповедь…
— Да, да, — перебил Михт. — «Есть только три вещи: свобода, равенство и знания. А никаких богов нет».
— Ага, — сказал Борх. — Именно так. А Книгу Сестры написали люди, и в ней нет никакой магии — просто рассказ о боге, ставшем человеком. После чего богов больше нет. Впрочем, Михт, я не очень силен в таких вопросах. Мне вот интереснее, как сделать из железа сталь.
Он ласково погладил огнестрел.
— Ну, — Михт снова сказал неуверенно, — Говорили, что у Книги Сестры есть тайное продолжение…
— А, так ты про формулу! — рассмеялся Борх. — Это никакая не тайна, это просто то, что мы не понимаем, но когда-нибудь поймем.
Он взял палочку и написал несколько закорючек на полу.
— Вот она, эта Формула.
Михт с уважением посмотрел на значки на полу.
— И что, с этим заклинанием можно двигать горы и летать к звездам?
— Это никакое не заклинание, — сказал Борх. — Это просто то, чего мы еще не знаем. Даже сам великий Шем, Которого никто не мог убить, потому что его защищала Тень Сестры, не знал, что это означает.
Тут где-то вдали, а потом все громче и громче, раздались удары. Это били Барабаны Судьбы.
— Ну вот и все, — сказал Борх. — Пошли. Время пришло.
Они встали, Михт напоследок посмотрел на странные закорючки на полу.
«Я обязательно должен понять, что же это такое», подумал он, но Борху говорить этого не стал — чтобы тот не высмеял еще.
Они вышли из хижины. На улице собирался народ — кто с ружьями, кто с топорами. Голос прозвучал. Расплата началась.
А на полу хижины осталось формула, которую эти люди не понимали, но которую они когда-нибудь поймут:
E = MC>2
Маленький рассказ о большой дружбе
Двое не очень молодых мужчин сидели в подвале и ели из солдатских котелков суп, который они только что разогрели на небольшом костре, разведенном прямо на бетонном полу.
Один из них ел молча и не торопясь, второй же, по своей неискоренимой привычке говорить все время, этим и занимался. Даже во время еды.
— Вот еще страшно раздражала в Совке — так это навязываемая дружба народов. Какой-нибудь месячник каракалпакской культуры. С концертами по телевизору. Как их тогда называли: «Обезъяна на лопате играет». То есть весь мир зависал от Битлов и Роллингов, а у нас по телику какой-то дикий человек из аула на загадочном инструменте с непроизносимым названием играет. «Одна палка, два струна, я хозяин вся страна».