— Это человек! — крикнул кто–то из них.
— Точно?! — спросил другой.
— Точно! Я ствол видел и бежал он как человек. Зараженные так не бегают, — ответил первый.
— Мля! Вы чего вообще дебилы! Тихо, мля! — навел порядок третий голос и больше я разговоров не слышал.
Слух у меня, увы, лучше не стал.
Тихо выглянув из–за угла приметил пробирающегося ко мне под прикрытием своих товарищей человека и едва не получил пулю. Она ударилась в самый угол дома, расщепляя кусок кирпича на крошку, которой меня хлестнуло. Теперь уже окончательно стало понятна плохая контактность данных индивидов человеческого рода. Тут меня никто не приветит и ничего не объяснит. Можно смело убираться прочь.
Высунул автомат за угол и не глядя дал очередь патронов на семь — восемь. После, не медля припустил, петляя между брошенных машин сначала вдоль улицы, потом поперек и мимо дома, в котором было наше убежище. Еще не хватало привести этих агрессивных парней к Катерине. Мимо дома пробегал так, что бы Блонда в случае чего не смогла пальнуть в преследователей, которых, как оказалось, не было. Отогнав меня, ребята успокоились и вернулись на свое место. Видимо у них были дела поважней, чем метаться за мной по мертвому городу полному тварями.
Убедившись в отсутствии хвоста, и я решил возвращаться к своей подруге, но увидел под нашим домом Годзиллу. Ту самую что мы наблюдали из окна квартиры в которой я пришел в себя после того как меня оглушил лотерейщик. Гиганта точно крейсеры авианосец САШ сопровождала пара существ больше топтуна, но меньше твари названой молодой элитой. Наверное, это и были те самые матерые руберы. Вокруг этой тройки эсминцами кружили топтуны, а уже вокруг них сновали куда более человекоподобные монстры различной степени изменения. Самыми слабенькими из них были бегуны, шнырявшие то кругами, то какими–то непонятными зигзагами. Складывалось впечатление, что они ищут следы и принюхиваются. Один вроде как даже рванул в мою сторону, но по какой–то причине, тут же вернулся назад и продолжил свои маневры возле стаи.
Мне пришлось спешно отступить, что бы остаться не замеченным и затаиться на крыше одноэтажного здания. Это был какой–то маленький магазинчик из тех, что торгует всякой всячиной и рассчитан в основном на жителей одного или пары ближайших домов.
Пока я, распластавшись по крыше, мечтал стать рубемастом, покрывавшим ее, и Годзилла и сопровождающие его твари вальяжно прошествовали мимо нашего дома прямиком к тому, где прятались вояки. Как только скрылись последние бегуны, шедшие в тылу, я на полусогнутых ногах и, пугаясь каждого шороха, направился к нужному дому. С облегчением запер за собой дверь подъезда, хотя и понимал, что она не удержит не то что элиту или рубера, но даже одного из топтунов. Потом поспешил на верхний этаж и постучал условным стуком. Катерина видимо прождала все это время за дверью, поскольку открыла сразу же.