— Что же ты вспомнила? — мягко потребовал ответить он, ощущая, как рука девушки дрожала от избытка эмоций под его пальцами.
— То, как была с отцом в Томаринском лесу, — глаза Ванды распахнулись шире, наливаясь золотом. — Как раз в ту самую редкую пору, когда цветут яльмары. Я вспомнила слова отца и то, как шла по опавшим лепесткам. Это было невероятно. Понятия не имею, как мы там оказались и по какой причине. Но обязательно расспрошу его. Как ты думаешь, это ведь добрый знак?
Что он мог ответить девчушке, буквально утонув в её бездонном медовом взгляде? Ванда искрилась от восторга. Был ли он негодяем, подтверждая сейчас её слова? Или был бы им, рассказав и о своём видении?
— Это добрый знак, — произнёс Кристиан, вновь устало улыбнувшись.
— Я тоже так думаю, — Ванда улыбнулась в ответ.
— Сейчас — ступай, отдохни. У тебя выдался сложный день, — велел Рэйван, испытывая недовольство, когда Ванда слишком поспешно поднялась, отпуская его руку.
— Спасибо за всё, — от души поблагодарила девушка, затем подходя к рабочему ректорскому столу и забирая единственный, лежавший на нём свиток.
— Не стоит благодарности, — проговорил Кристиан, поднимаясь со стула за нею следом. — Трин...
И зачем произнёс это? Он замер, остановилась и Ванда, пытавшаяся спрятать свиток за пазуху.
— Как ты назвал меня? — настороженно переспросила девушка.
Она совершенно не понимала его теперешнего выражения лица. Был разочарован и в некотором смятении. Да что с ним не так?
— Я всего лишь оговорился, — отозвался Рэйван, пройдясь по кабинету.
— У тебя так много женщин, что путаешься в именах? — Ванда сердито затолкала свиток во внутренний карман форменной куртки.
— Нелепейшее предположение. Отоспись, как следует, чтоб не позорить меня завтра на занятиях!
Он небрежным движением коснулся своей груди, активируя медальон. Мгновение — и вновь был один в комнате, оставаясь наедине со своими тревожными мыслями.
— Трин? Вы только посмотрите на него, — проворчала Ванда, оказываясь у лестницы, приглушённо освещённой вечерними огнями. — Совсем совести нет? Что за имя? Посмел назвать меня им? Да кто она такая?
Она умолкла, понимая всю нелепость своего возмущения. Разве ей есть дело, кому принадлежало сердце некроманта до того, как дал своё слово? Рэйван ведь обещал, что никакие девицы не будут увиваться за ним. Точнее, обещал, что сам не станет развлекаться с ними...
— Ему вообще можно верить?
Замечая, что на лестнице сделалось светлее, а также почувствовав постороннее присутствие, Ванда обернулась.
— Лейтон, — обрадовалась она, наконец увидев молчаливого товарища.