— Эй! Ты им еще скажи, что я мягкотелая тряпка, которая жалеет котят! И тогда они сами меня прирежут!
Трина подняла глаза к высоченному потолку, глубоко задумавшись, затем выдала:
— Нет, не прирежут. В самом худшем случае не придут на твой зов. А без шорсир тебя прирежут враги.
— Слушай, да ты превосходный телохранитель, так и хлещешь оптимизмом.
— Моя работа в том, чтобы хлестать реализмом, Киан.
Трина резко остановилась и толкнула дверь слева. Николай опомнился и только теперь сообразил, что точно такие же двери из темного дерева появились задолго до этой. Он заозирался:
— Пришли? Но я ни за что не найду это место сам!
— Вот и отлично, Киан. Быть может, страх заблудиться и остановит тебя от глупых действий — например, от желания прогуляться по замку без шорсир. Проходи, пожалуйста. Добро пожаловать домой.
Скрепя сердце Николай прошел дальше и невольно поразился разноцветию. Большая комната буквально пылала роскошью Востока: оранжевые, желтые, зеленые и голубые тона резали глаза и выдергивали сознание из мрачности. Похоже, отдыхать лорды любят в человеческой, даже явно кричащей, обстановке, но Коля просто обрадовался и не стал придираться. Запнулся о подушку на полу, но удержал равновесие, выпрямился и буквально через секунду чуть не был снесен с ног девушкой. Совершенно голой, если не считать тряпицу, которую она прижимала к груди. Девушку Николай разглядеть не сумел, зато теперь наблюдал за еще одним гостем: мужчина преклонного возраста подскочил на кровати и вытаращился на вошедших.
— Шорсир?… — проблеял он, синея от ужаса в тон предыдущего коридора. — Я… я… Я не думал, что…
Трина обратилась к Коле:
— Я говорила, что здесь бардак без правителя. Всех наложниц растащили, теперь вот ложе правителя пользуют, на удачу, наверное, — она повысила голос: — Как тебе удача, герцог? Нравится? Глаза в пол. На колени. Перед тобой наследник.
От такого тона даже Николай невольно потупился. А уж мужчина очень-очень жалко вопросил:
— А-а?
И через секунду, потрясая белыми телесами, рухнул на пол перед Колей, сгибаясь и пытаясь поцеловать пыльные ботинки. Николай отступил.
— Что мне с ним сделать? — равнодушно спросила Трина и подождала ответа, но Николай представления не имел, что отвечать. Потому она решила подсказать: — Все-таки герцог — важная персона. Можем ограничиться кастрацией.
— Да зачем? — Коля удивился. Хотел похлопать мужика по плечу, но решил к его наготе не приближаться. — Герцог — это круто! Иди, герцог, и чтоб больше ни-ни! — он суровейшим образом погрозил пальцем.
— Но… — Трина в кои-то веки выдала изумление, однако осеклась, ведь мужчина, едва услышав слова Коли, прямо на четвереньках помчался к выходу, успевая благодарить.