— Хорошо, — тут же соглашаюсь, опускаюсь на колени рядом с мужем, откидываю со лба слипшуюся чёрную прядь. Ландар на краткий миг приходит в себя, слабо улыбается мне и снова проваливается в небытиё. Мне приходится собрать всю волю в кулак, чтобы не начать биться в истерике и причитать. Нет, не время канючить. Я полна решимости спасти мужа. Он столько раз вытаскивал меня из передряг. Моя очередь.
Ведьма, меж тем, достаёт из-под своих безразмерных лохмотьев какие-то склянки, раскладывает корешки, насыпает в пиалы подозрительного вида порошочки.
— Мракис опасен. Если его дурная кровь смешалась с кровью твоего мужа, — пиши пропало, девочка.
— Но вы же сказали, что спасёте его? — напоминаю ведьме и брезгливо откидываю жаб, которые нападали прямо на Ландара.
— Спасу тело, но когда мрак доберётся до души — уже ничто его не спасёт. И тех, кто рядом. Когда его глаза почернеют, лучше, если тебя уже не будет рядом. Поняла?
Я киваю, хотя ещё не до конца осознаю, о чём речь. Моя главная цель сейчас — поставить Ландара на ноги. А что будет потом — потом и увидим. Проблемы нужно решать по мере поступления.
Ведьма капает из склянки в порошок, разминает сверху корень, хватает жабу и буквально выжимает её в своё «лекарство».
Стараюсь не смотреть. Ещё бы заглушить писк, треск, чавканье…
Краем глаза замечаю, что ведьминское средство шипит, пенится и грозится вот-вот выскочить из пиалы.
Ведьма что-то бормочет и усиленно размешивает субстанцию прямо своим длинным когтем. Наконец, она становится густой и вязкой. Перестаёт парить. Ведьма слизывает мазь прямо с когтя, шамкает губами и сплёвывает.
— Экая гадость! — морщится она. — В самый раз.
Затем протягивает мне пиалу с лекарством.
— Нанеси на рану.
— Я?
— Ну не я же, — возмущённо говорит она и демонстрирует мне загнутые когти. — С таким-то маникюром.
Верно, только хуже сделает.
Я осторожно беру мазь, ставлю рядом, а сама снова вооружаюсь ножом и, дрожа, — холод, волнение, усталость? — срезаю остатки одежды. Да уж, рана просто жуткая, глубокая с чёрными, словно обугленными краями.
Аккуратно смазываю рану и чувствую, как дёргается Ландар. Он распахивает глаза, по вишнёвой радужке медленно расползается чернота. Ведьма хватает меня за руку, её глаза испугано бегают.
— Он становится мракисом. Не успели. Нужно уходить.
Она хватает меня за руку и пытается утянуть прочь.
— Стоять! — командует Ландар. — Илона, не слушай её. Просто немного… больно, — он со свистом втягивает через зубы воздух. — Я потерплю, лечи. Видишь, помогает.
И действительно в тех местах, где я наложила мазь, рана уже затянулась и превратилась в рубец.