Ландар хмыкает:
— Уж мы без тебя как-нибудь разберёмся, — подходит ко мне, обнимает, трёт плечи: — Озябла?
Только теперь понимаю — да, и очень сильно. От Ландара веет жаром, как от адских головешек, так что жмусь к нему сильнее в попытке согреться.
— Эй, Болотная Колдунья, — окликает Ландар, — ну-ка, отправь нас во дворец. Ты нас сюда затащила, ты и назад верни.
Она недовольно бормочет — слов не разобрать, да я и не хочу, мне хорошо в объятиях мужа, — и фыркает рассерженной кошкой.
Снова что-то чертит на траве, проговаривает формулы. Вновь знаки на земле загораются, заверчиваются в воронку. Болотная Колдунья бросает туда горсть ягод и одну зазевавшуюся сороку. И вот над поляной является чёрно-фиолетовый треугольник портала.
— Идите, ваши величества, — ехидничает и картинно раскланивается ведьма, — скатертью дорожка. И пусть Бог-Гончар будет милосерден к вам, дабы сосуд вашего брака был крепок и не разбился.
— Заткнись, — огрызается Ландар, подхватывает меня на руки и шагает в портал.
Нас выбрасывает под скалой, на которой высится замок.
Ландар чертыхается, костерит ведьму, бережно опускает меня наземь.
— Эта старая корга, конечно же, не могла отправить нас прямо в замок. Нужно было поиздеваться! Видела же, что ты замёрзла.
Я пожимаю плечами.
— Ей плевать, она обижена.
— А я — зол. Ну ладно, идём, здесь неподалёку есть лестница наверх.
Лестнице, кажется, нет конца, как той, в башне. Мы поднимаемся, поднимаемся, а замок не приближает ни на метр. Так и высится над нами чёрной громадой.
— Давай передохнём, — я прислоняюсь к стене, тяжело дышу, чувствую, как колет в боку. Ландар нависает надо мной, проводит рукой по щеке, ранено улыбается:
— Мне много нужно тебе рассказать… Обо всех моих родственниках…
Я ловлю его ладонь, прижимаюсь к ней щекой.
— Их же там целая галерея, — жалобно пеняю я, — боюсь, не запомню.
Ландар наклоняется и целует:
— Учись запоминать. Генеалогия — хлеб коронованных особ. Да и потом — всегда надо знать, кто из родственников может всадить тебе нож в спину. Иногда это спасает жизни.
Я грустно улыбаюсь:
— Если верить ведьме, то главная твоя беда — это я.
Прикрываю глаза, а в голове до сих пор сороки кричат: кровавая королева, кровавая королева…
Ландар упирает лбом в мой лоб.
— Я проклят тобою, — говорит он, проводя рукой по спине, — и благословлен. Моё сердце, мой мир…
У меня внутри что-то натягивается, тонко-тонко, дрожит, звенит, и нужно сберечь, чтобы не лопнуло. Да ещё и глаза предательски щиплет.
— Идём, — нежно шепчет он и берёт меня за руку, — уже немного, а то замёрзнешь совсем.