Действительно, ещё через пару пролётов мы оказываемся возле небольшой двери. Ландар пропускает меня внутрь, в узкий коридор, скупо освещённый редкими факелами. Он вынимает один, светит перед собой, командует:
— Иди сзади, не отставай.
Коридор петляет, запутанный, словно лабиринт. Окажись я здесь одна, потерялась бы вмиг. А Ландар ведёт уверенно, видимо, каждый поворот ему знаком.
Из-за очередного нам навстречу показывается группа людей. Впереди — глава королевской стражи, за ним — несколько стражников в доспехах, между ними маячит голова какого-то несчастного. Нет сомнений в том, куда и зачем его ведут. В таких коридорах, как тот, в котором мы сейчас, обычно располагаются пыточные казематы.
— Ваше величество! — обрадовано восклицает глава стражи. — Не ожидал вас здесь встретить. Но это и хорошо, мы вон лазутчика взяли, — он кивает на человека между стражниками, неровный свет факелов выхватывает его волосы невероятно-чернильного оттенка. — На допрос ведём.
Ландар серьёзнеет и подбирается весь.
— Где вы его взяли? — строго спрашивает он. И плевать, что сам сейчас похож больше на оборванца, чем на короля, держится с таким достоинством, что нет никаких сомнений в его истинном происхождении.
— На южной границе, — отвечает глава стражи, и остальные утвердительно кивают, — вынюхивал всё, о королеве расспрашивал.
Он указывает факелом на меня, и пленник, только теперь чётко разливший мою фигуру, кидается вперёд с криком:
— Илона! Коть! Всё-таки ты!
И я узнаю его. Несмотря на дикий цвет волос, на нелепую одежду, даже на голос, ставший грубее и глуше.
Так меня называет только один человек на… во всех мирах.
— Кир!!! — кажется, я сама глохну от радостного вопля. Бросаюсь к нему, висну на шее, смеюсь.
— Коть, коть, смотрят же… — Кир с трудом отдирает меня от себя.
Я хватаю его за руку и тащу к мужу, который сейчас весь — оголённый клинок.
— Ландар… мне тоже нужно тебе рассказать о родственных связях… Надо было давно… Ну в общем, это Кир, мой почти брат.
Глава 3. Война вашему дому…
Вымытый и довольный, Кир валяется на кровати в моей спальне. У нас с Ландаром — разные, так принято у королей.
Я сижу рядом, в ногах, просто смотрю на него и улыбаюсь. Даже неприятный разговор с мужем, оставивший осадок в душе, воспринимается уже не так болезненно.
Пока Кирка приводил себя в порядок, мы с Ландаром выясняли отношения. И мой благоверный, не особенно подбирая выражения, сказал, что не верит в бескорыстную дружбу между мужчиной и женщиной и во всех этих почти-братьев. В общем, схлопотал по физиономии и удалился с видом оскорблённой невинности.