— Кто такие мралги?
Она оживает, но всё ещё ёжится.
— Чёрные всадники на чёрных лошадях…
И я вспоминаю того монстра, что побил горшки, и меня продирает морозом вдоль позвоночника.
Брр…
Неужели такому чудовищу кто-то в здравой памяти мог отдать свою кровинку?
Впрочем, здесь принцессу держали в одинокой башне в лесу, заперев её там лишь за то, что малышка была некрасивой, так что я ничему не удивлюсь.
Варварские обычаи!
Но Томирис встряхивает шевелюрой, натягивает улыбку, бодро хватает меня под руку и ведёт на улицу.
А там уже гуляние — по полной программе.
За длинным столом с нехитрыми яствами пируют мужчины и женщины в ярких средневековых одеждах. То тут, то там всплёскивает смех, раздаются задорные голоса и стук бокалов.
Моё внимание привлекает мужчина, сидящий с краю, вполоборота.
Заходящее солнце золотит его волосы, а в глазах цвета самой синей лазури играют лукавые искорки.
Я никогда не встречала таких красивых людей в реальной жизни. Но здесь сказка, а значит, он вполне себе сказочный принц. Хотя, скорее, король. Исполненный гордости и достоинства.
Он поднимается, возвышаясь надо мной на полторы головы, берёт руку и галантно целует.
А после — оборачивается к Ландару и весело басит:
— Где тебе, прохвост ты этакий, удалось найти такой редкий и прекрасный цветок?
Но Ландар не отвечает, он играет ножом, вонзая тот раз за разом в столешницу, и прожигает взглядом внезапного соперника.
Я невольно сжимаюсь в комок, оказавшись между двух огней.
Праздник обещает быть весёлым!
Томирис юркает куда-то в сторону. А новый знакомец расшаркивается передо мною, как мушкетёр из старого фильма, и говорит, немного мурчаще и томно:
— К вашим услугам, мадам, Нильс, герцог Эльденский.
Он протягивает мне руку, я церемонно, будто мы при дворе, вкладываю в неё свою, представляюсь, сделав лёгкий книксен, и позволяю подвести меня к столу. Получается так, что оказываюсь аккурат посередине: слева — герцог, справа — Ландар. Кожей ощущаю, что как муж дымится чёрным. Сижу ни жива ни мертва. Боюсь вздохнуть.
Мне подкладывают на тарелку куски мяса, наполняют кубок вином. Но я не прикасаюсь ни к еде, ни к питью.
Я не верю в любовь с первого взгляда. Вернее, не верила, пока не увидела Нильса. Потому что до него я не видела… таких, совершенных во всём — в каждом движении, слове, жесте, улыбке. Я бы смотрела и смотрела на него, подперев голову кулаком. На деле не смею поднять и взгляда.
Но Нильс умудряется незаметно наклонится к моему уху и прошептать:
— Вам здесь не место! Вы должны есть на золоте и спать на шелках! С Ландаром вы зачахните. Я видел, что тяжёлая доля делает с красивыми женщинами. И вам этого не желаю.