— Наконец–то после стольких страданий и горя нашел я опять свою радость и счастье.
С этими словами Хервиг обнял прекрасную девушку; оба были полны и радости и горя. Хервиг несколько раз обнимал и целовал Кудруну и верную подругу ее Хильдебургу. Ортвин же все допытывался: неужели не нашлось для нее иной работы, кроме стирки на берегу во всякую погоду?
— Неужели, сестра, нет у тебя детей, которые сняли бы с тебя эту тяжелую работу? — спрашивал Ортвин.
— Нет у меня детей, — со слезами отвечала Кудруна. — Что ни делал Хартмут, я ни за что не соглашалась стать его женой и за это и должна была исполнять такую тяжелую и унизительную работу.
— Ну, надо сказать, что предприятие наше поистине счастливо окончилось, — сказал Хервиг, — теперь же поспешим увезти ее отсюда!
— Не согласен я на это, — отвечал витязь Ортвин. — Не соглашусь я увезти тайком сестру, похищенную у меня в открытом бою.
— Что же намерен ты делать? — воскликнул Хервиг. — Я хочу увезти отсюда свою невесту: мы добываем себе жен как можем.
— Нет, я скорее позволю изрубить себя вместе с сестрой! — настаивал Ортвин.
— Что сделала я тебе, милый брат мой Ортвин? — воскликнула Кудруна. — За какую мою вину ты теперь мстишь мне?
— Дорогая моя сестра, я поступаю так не из нелюбви к тебе: это только спасет твоих девушек. Тебе же обещаю я, что ты еще соединишься с милым твоим Хервигом.
— Боюсь я только одного, — возражал витязь Хервиг, — как бы, приметя нас, не увели девушек куда–нибудь в такое место, где мы никогда уж их не увидим.
— Нельзя же покинуть здесь других благородных девушек, — говорил Ортвин. — Вся свита моей сестры должна вернуться вместе с нею.
Рыцари направились было к лодке, Кудруна же начала плакать.
— Горе мне, бедной, — говорила она, — теперь уж не будет конца моей муке! Неужели должна я утратить всякую надежду на избавление?
— Прежде казалась я тебе всех лучше, теперь же кажусь я тебе всех хуже, — крикнула она вослед Хервигу, когда витязи садились уже в лодку. — На кого покидаешь ты меня, несчастную, и кто утешит меня здесь?
— Для меня ты всех лучше! — отвечал ей Хервиг. — Прошу тебя, никому не говори о моем приезде: к рассвету я буду уж тут с восемнадцатью тысячами отважных моих воинов.
Витязи поспешили скрыться из виду. Можно сказать не солгав — никогда еще не бывало более горестной разлуки. Девушки, оставшись на берегу, следили взором за удалявшейся лодкой, пока она не скрылась среди волн.
Так долго стояли они, совсем забыв о работе. Увидала–таки злобная Херлинда, что без дела стоят они на берегу, и страшно рассердилась.