Послов привели к королю и, получив от него разрешение изложить цель их приезда, Эревин сказал:
— Король римского царства шлет тебе свой поклон и просит тебя отдать ему в жены твою дочь.
— Я не прочь выдать за него свою дочь, — отвечал король Ладинер. — Но если хочет он получить ее себе в жены, то пусть приедет сам и сам посватается к ней. Я буду ждать его к себе будущим летом. Да скажите ему еще, что у меня всего только двое детей: эта дочь да сын; они наследуют после меня мое царство и все мое достояние.
С таким–то ответом, угостив послов и оделив их дарами, король Ладинер отпустил их в обратный путь.
Едва успели они, прибыв на родину, войти в гавань, как уже со всех концов стал сбегаться к ним народ, горя любопытством и торопясь узнать, какие новости привезли они с собой. Но послы, едва лишь передохнув, сели на коней и поспешили в Рим, где в то время находился король, с нетерпением ожидавший их возвращения.
— Государь, — еще издали крикнул, увидев его, Эревин, — ты можешь порадоваться: все идет хорошо и согласно твоим желаниям. Король Вестенмера шлет тебе свой поклон и приглашает тебя приехать к нему, если тебе угодно, чтобы дочь его стала твоей супругой.
Дитварт приказал сейчас же оснастить корабли и стал готовить себе блестящую свиту. С наступлением лучшего времени года — мая месяца — пустились они по морю в путь и надеялись скоро достичь берега. Но не то было суждено им судьбой, и прежде чем кончилось их странствие, многие из них должны были лишиться жизни.
Не успели они пробыть и восьми дней в пути, как поднялась страшная буря; ветром отнесло их, несмотря на все их усилия, далеко в сторону и прибило к одному острову. Король приказал бросить якорь и убрать паруса. Путники сейчас же вышли на берег. Случилось так, что как раз в это время пробегал тем местом ужасный дракон, извергавший при дыхании пламя. Голос его гулом отзывался на берегу.
— Если сам Господь не придет к нам на помощь, — мы погибли! — сказал король своим спутникам.
Сейчас же приказал он достать с корабля щиты и оружие и приготовился сразиться с чудовищем. Тем не менее слышали мы, что первый, выступивший против него рыцарь, Тибальд добрый, погиб, спаленный пламенем, извергнутым на него драконом.
Тем временем успел приготовиться к битве и сам король с сорока своими воинами. Все они по очереди стали нападать на чудовище, но, поверьте, целых тридцать человек погибли один за другим. Видя такую беду, король кликнул к себе на помощь всех своих людей, и сбежались они с луками и стрелами, с мечами и копьями и принялись нападать на чудовище — кто с чем был и кто как мог. Дракон защищался отчаянно, и даже самому королю пришлось было совсем плохо. Однако, видя грозящую беду, пришел он в такой гнев, что сам себя не помнил от ярости. Схватив копье, бросился он к чудовищу и нанес ему глубокую рану. Дракон заревел и стал извергать из своей пасти на короля смрад и пламя, и огонь был так силен, что даже панцирь на короле воспламенился. Король не потерял присутствия духа: стремглав побежал он к морю и погрузился в морские волны. Охладившись немного, он выскочил на берег и снова напал на дракона. Долго продолжалась между ними ожесточенная борьба, — то тот, казалось, одолевал, то другой, но кончилось дело все–таки тем, что Дитварт нанес чудовищу такой удар, что оно с воем побежало назад в лес и скоро мертвое упало на землю. Но и король, обессилев от битвы, упал и долго лежал без сознания; в таком виде слуги перенесли его на корабль, не надеясь уже на его жизнь.