Мы сидели полукругом: Тайрин, мой отец, я рядом с ним, лорд Белтер и Малдорэйн, который морщил лоб, придумывая убедительную отговорку, чтобы поскорее сбежать с этой встречи. Он не любил официальности и вообще старался держаться подальше от аристократии. Что, впрочем, с его необычным характером и увлечениями было вполне понятно.
Однако волновалась я больше всего не за мастера иллюзий, а за отца и Белтера. Один из них был для меня родной кровью, второй спас жизнь, и я не могла допустить, чтобы они разругались. Тем более в такой момент — когда мы наконец-то нашли и победили заговорщицу.
К счастью, казалось, что между ними установилось нечто вроде хрупкого перемирия, хотя они оба довольно ловко друг друга избегали. Отец уже знал, что Белтер защищал меня во время одного из нападений, а тот, похоже, не хотел заново разжигать пламя ссоры. И оба не отказались прийти в кабинет Тайрина и отметить нашу маленькую победу, хотя знали, что там будет их собственный старинный враг.
Я надеялась, что однажды они помирятся по-настоящему, но пока мне хватало и этого.
Музыкант, залитый тенями, тихо перебирал струны лютни. В озаренной бликами огня комнате велась неспешная беседа. В основном говорили Тайрин и лорд Белтер, обсуждая сегодняшний тяжелый день. Время от времени вялые реплики вставлял Малдорэйн или ронял скупое слово отец, никогда не любивший поболтать. Наш покой охранял седобородый Эйдар — он вызвался сам — на пару с артинским королевским стражником, а несколько слуг ходили туда-сюда, подготавливая для нас ужин и разливая по кубкам вино.
Для нас распорядились открыть бочки с лучшим южным сортом, и от него по комнате разливался яркий фруктовый запах. Его любили и сами артинцы, и северяне, но у нас такой виноград не приживался. Мы могли лишь покупать его у южан.
Отец уже щурился в предвкушении, но еще и по другой причине. Торговля этим вином была частью его соглашения с Артином, заключенного по случаю нашей с Тайрином предстоящей свадьбы. Забавное совпадение — часть винограда выращивалась на тех самых землях, за которые столько лет безуспешно боролся род Рэндвис.
Среди прислуги, занимавшейся вином, была и Фира. Кинни тоже просилась с ней, но целитель посоветовал ей отдохнуть, пока окончательно не заживет разбитая голова, и я с ним согласилась. Эйдар теперь нет-нет, да бросал обеспокоенный взгляд в сторону дверей, а я невольно улыбалась. Кинни все-таки удалось покорить сердце сурового командира охраны.
Фира тоже казалась встревоженной. Она суетилась, хваталась за любую работу, старалась выглядеть жизнерадостной, но иногда как будто забывала об этом. В такие моменты ее брови сходились над переносицей, а на лбу пролегала глубокая морщина от серьезных дум. Я бы не заметила этого, не знай я служанку с самого детства.