И что-то в этой тревоге чудилось необъяснимое. Мы же победили, разве нет? Инара в темнице, ждет суда. Мы с принцем скоро поженимся, как и собирались. Кей и Тайрин помирились. Даже отец больше не желает Белтеру мгновенной и жестокой смерти! Хотя, может, в этом-то и дело? Ведь Фира была на заключении мира десять лет назад и наверняка ненавидит Белтера не меньше…
«Она. Была. Там», — бухнуло в мыслях. Как я могла об этом забыть?
Фира склонилась над Тайрином, держа в руках поднос с кубками. Она вела себя подозрительно вежливо для человека, который недолюбливал принца и отговаривал меня выходить за него замуж.
— Не желаете вина?
— Благодарю, — рассеянно ответил Тайрин, увлеченный беседой с отцом. Тот наконец-то разговорился, и принц не хотел упускать этот момент, чтобы узнать поближе будущего тестя.
Алая жидкость медленно приближалась к губам моего возлюбленного…
Кинуться к нему через половину комнаты я уже не успевала, поэтому резко поднялась и взмахнула рукой, скороговоркой читая заклинание. Выбитый из пальцев Тайрина кубок со звоном покатился по полу. Мой жених вздрогнул, когда на него пролилось вино. Дернулись и другие. Эйдар тут же сделал шаг вперед, уже начиная вытаскивать меч из ножен и обыскивая глазами комнату в поисках того, что меня напугало.
Вот только ничего особенного увидеть он не мог. Испуганный музыкант остановил игру на лютне, замерли недоумевающие слуги. Хмурились мой отец и Тайрин, а рядом с Малдорэйном и Белтером словно качнулся волной воздух — привычные к сражениям, они уже читали заклинания.
Лишь Фира, единственная из всех, побледнев, медленно отступала к выходу.
— В чем дело, дочь? — строго поинтересовался отец.
— Держите ее, — я указала на пожилую служанку. — Скорее!
Эйдар и артинский стражник отреагировали почти одновременно. В этом «почти» и крылась трагедия. Кто мог предположить, что предатель все это время был прямо у нас под носом?
Мужчины не успели совсем немного. В отличие от них Фира была уже готова. В ее ладонях сверкнуло стекло флакона. На артинца, подскочившего первым, упала россыпь темных брызг, и он со сдавленным стоном отскочил.
— Не приближайтесь! — дрогнувшим голосом объявила женщина. — Любого, кто это сделает, я оболью ядом. Он особенный, зачарованный. Если попадет на кожу, то проест ее, и вы умрете.
Глаза неудачливого артинца-стражника становились с каждым словом все шире и шире, пока не стали похожи на блюдца. Судя по тому, как он прижимал к себе задетую руку, ему действительно было больно, а теперь еще и страшно за свою жизнь. Он шевельнулся и тут же застыл — Фира сделала опасный жест в его сторону.