— Все сказала, или есть еще парочка тупорылых идей насчет моего кобелиного характера? Ты говори, пока я придумываю, в каких позах буду выбивать из тебя дурь. — Обиженная Ника тяжело задышала. Ее грудь, обтянутая тонким топом, медленно покачивалась в такт грудной клетки. Еще бы вчера от такой картинки перед глазами, я, не задумываясь, с легкостью разорвал бы этот клочок ткани. Потом бы схватил белку под задницу, и утащил в спальню, где воплотил бы все свои желания.
Чертова Каролина с ее неумением закрывать свой рот и молчать.
Чертов аноним, который уже скоро перестанет быть таким. А, именно это потом узнаю у Ники. Сейчас появилось огромное желание выбить зубы этому разговорчивому существу. Вырвать язык «доброжелателю», из-за которого на нас свалилась куча дерьма.
Это потом.
На повестки дня госпожа Белова, которая, кажется, действительно собралась от меня съехать.
— Мне нечего тебе говорить. Все и так уже сказано.
— Представь, что я тупой. И объясни идиоту, из-за чего у нас тут ночные сборы? Белка, скажу сразу, у меня настолько паршивое настроение, что я не потяну выноса мозга и тем более поедания его чайной ложечкой.
— А представлять и не нужно. Ты и так идиот, раз решил вернуться к своей бывшей. — Ну вот, хоть эмоции свои показала. Правда, к таким словам я был немного не готов. — Что? Любовь проснулась? Или она и не засыпала никогда?
— Я, вообще, любвеобильный парень. — В глазах белки появилось отвращение, и я был готово самого себя об стену долбануть, за эту неудачную шутку.
Уже открыл рот, чтобы извиниться, как почувствовал легкий удар в грудь. Не сильный толчок, но я его не предвидел, поэтому сделал шаг назад, выпускаю пленницу из кольца замкнутых рук. Ника, воспользовавшись этим, отбежала от меня к окну, и со злостью посмотрела прямо в глаза.
В глазах этих злость, не обида, не ненависть, а самая искренняя злость. Она смотрела на меня своим взглядом, из которого искры в разные стороны сыпались. Такие, будто кто-то подлетел к солнцу и начал бить по нему наковальней. А я смотрю, и еле сдерживаю улыбку на лице.
Рассерженная Ника? Что-то новенькое. Что-то непонятное, неисследованное, не опробованное.
Снова взгляд за ее грудь зацепился. Снова все слова проклятий. Несмотря на всю ситуацию, несмотря на этот сложный разговор, в штанах стало моментально тесно.
— Белка, если твои сиськи так и будут продолжать маячить у меня перед глазами, то клянусь, разговор наш отложится на длительное время.
Не врал. Был уверен, что прямо сейчас же подскочу к ней, и на хрен разорву всю одежду, которая мешает мне видеть безупречное тело.