Откинулся на спинку кресла, и провел рукой по волосам, вспоминая, с каким ужасом в голосе белка рассказывала, когда Озерин подошел к ней.
— Потому что так надо. Я так хочу. Просто прими это и не спорь.
Подумал, что она спорить начнет. Станет доказывать, что такая необходимость ее не нужна. Но белка удивила. Немного подумав, она разбила мою логику, к чертям собачим:
— Спасибо.
И все. Просто спасибо, а у меня от этого дар речи пропал.
— Умница. — Похвала была заслуженной.
— Ты задержишься сегодня?! — шепотом сказала она.
— Будешь скучать? — Уже предвкушал, как вернусь и…
— Конечно. — Слово, сказанное на выдохе, выбивает остатки разума. Может, к черту эту поездку в больницу? К черту работу? Может, лучший вариант — это схватит белку и утащить в пятизвездочную пещеру? Потому что до дома я вряд ли дотяну. — Но ты решай все свои дела. Я помогу Кате с переездом.
О, как меня побрили.
Кровь только-только начинала кипеть, когда такой отказ накрыл с головой. Что за?
— Помощница какая. — подразнил ее, скрывая разочарование в голосе.
— Работай, Морозов. Встретимся у тебя вечером.
— У нас, Ника. У нас. — моментально поправил ее.
Вот так просто. Вот так по легкому мы завершили разговор. И я не соврал. Я, действительно, считал, что квартира стала нашим общим домом. Именно нашим. Общим.
Встречи с сестрой в больничной палате, всегда давались мне с трудом.
Я понимал, что это необходимая изоляция, но никак не мог привыкнуть к такому. Да и кто, вообще, сможет?
Ольга сидела на своей кровати, и смотрела в окно, когда я без шума открыл дверь и вошел внутрь. Запах медикаментов ударил в голову, отчего тошнота тут же подскочила к горлу. Захотелось открыть окна, и выветрить отсюда этот зловонный запах. Но знал, что сделать этого не смогу. Здесь не было решеток на окнах. Все-таки Ольга наблюдается не в обычной психушке. Но пару лет назад, она пыталась выбить окно, когда решила послать всех к черту. Давать соблазн человеку? Не лучшая идея.
Преодолев рвотный позыв, подошел к ней, и погладил по голове. Как в детстве. Успокаивал, когда сестренке было плохо. Она не обернулась. Ольга продолжала смотреть в окно, лишь хмыкнула, когда я убрал руку.
— Уже, знаешь, да?
— Твой женишок не скрывает радостной вести.
— Это не он тебе сказал. Юра бы не стал. Это она. Деревенщина твоя не смогла рот свой вовремя закрыть. — Яд так и летел во все стороны.
— Почему сама мне не сказала?
Уже не хотелось кричать. Уже не было злости. Хотелось просто поговорить с сестрой и узнать, чем именно этот щенок ее держит? Какую херню закладывает ей в уши?