― мысленно спрашиваю я ее.
«Да», ― тяжело шепчет она. ― «Папочка, думаю, пришло время набрать полный карман песка, чтобы взять домой».
«Ты хочешь сегодня построить замок?»
«Нет, думаю, я достаточно их построила».
Мое сердце с шумом останавливается.
«Но это твое любимое занятие».
«Но другой маленькой девочке нужно, чтобы ты построил замок вместе с ней».
«О, Господи Иисусе! Что она говорит?»
Я чувствую, словно остатки моего мира рушатся, падая на меня сверху. Лишая зрения, слуха и воздуха. Я не могу дышать.
Я не могу снова потерять свою дочь. Не могу снова позволить ей уйти.
«Я всегда буду с тобой, папочка. Ты не должен больше меня искать. И тебе не придется сожалеть. Я обещаю».
Холодная слезинка скользит из уголка моего глаза, чтобы медленно проложить свой путь вниз по щеке.
«Но ты для меня, малыш, ― самое важное в мире».
«Я знаю, папочка».
«Да? На самом деле знаешь?»
Она поднимает голову и смотрит на меня своими очаровательными зелеными глазами.
«Знаю. Ты все время говорил мне об этом, помнишь?»
И я вспоминаю. Когда я был со своей дочерью, я на самом деле был с ней. Она владела моим сердцем, моим вниманием, моей любовью. Всегда. Я могу только надеяться, что она знала, как сильно я ее любил. Всегда буду любить.
«Да, я помню».
«Я не забыла».
«И я тоже не забыл». ― И не забуду. Не смогу.
«Но ты печален, когда вспоминаешь. А ты не должен грустить. Я не хочу, чтобы ты грустил».
«Я не могу этого избежать, милая».
«Можешь. Ты должен попытаться».
«Но это нечестно по отношению к тебе».
«Ты был со мной достаточно долго. Я счастлива, папочка. Теперь и ты должен быть счастлив».
«Я не хочу быть счастлив без тебя. Это…»
«Это неправильно», ― собирался сказать я. Потому что так и есть.
«Ты и не будешь счастлив без меня. Ты будешь счастлив со мной. Тебе не нужно быть одному, чтобы быть со мной».
С улыбкой, что освещает все ее лицо, она обвивает свои руки вокруг моей шеи и кладет голову обратно мне на плечо.
А потом она уходит.
Глава 28
Иден
Какими бы болезненными ни были дни, я переношу их лучше, чем ночи. Ночи хуже. В тишине, после того, как Эмми ложится спать, приходит одиночество. Боль, что я испытываю из-за Коула, не только эмоциональная. Я чувствую, словно у меня болит все внутри. Три ночи я беспокойно металась в кровати, заново переживая каждое проведенное вместе мгновение. Каждую разделенную улыбку, каждое прикосновение. И, кажется, боль от потери становится только сильнее.
Не помогает и то, что каждую ночь я слышу мягкий стук в дверь. Всегда поздно, через какое-то время после того, как засыпает Эмми. Мое сердце тает при мысли, что он беспокоится о ней. Он никогда не стучит громко или больше одного раза. Словно дает мне шанс его простить. Но пока еще нет.