Конечно, я не думаю, что это имеет какое-то отношение к купанию, но мне нужно ее отвлечь. Я пробегаю пальцами вниз по ее боку, добиваясь визга.
― Ты уве-е-ерена?
― Уве-е-ерена! ― смеется она, пытаясь увернуться от моих щекочущих рук.
― Я не слышала.
― Уверена! ― снова произносит она, улыбаясь.
― Полагаю, единственный способ это доказать ― запихнуть твое тельце в ванну. Пойдем-ка, маленькая мисс, ― я подхватываю ее на руки. ― А потом… мороженое!
Она удивленно смотрит на меня. Обычно я не позволяю ей есть после купания и всеми силами контролирую употребление сахара, но сегодня вечером… Ну, возможно, сегодня мороженое ― неплохая идея.
⌘⌘⌘⌘
Прошлым вечером о Коуле я не слышала. Теперь снова настало время для ванной Эмми, и о нем все еще нет известий. Я хваталась за мобильник, по меньшей мере, дюжину раз, решая, что напишу ему, просто чтобы узнать, что он починил водонагреватель. Но так и не написала.
Последние 24 часа я убеждала себя, что, может быть, к лучшему, если я больше о нем не услышу. Но не могу решить, хорошо это или плохо для Эмми.
С одной стороны, он, кажется, на самом деле ей нравится. С первого дня на пляже она очарована им, необъяснимо тянется к нему, как и я. Только в другом смысле, конечно. И пусть она не произнесла перед ним ни слова, лишь позвала меня тем утром, она открыта, и мое сердце парит от счастья. К тому же, она, кажется, зациклилась на моем счастье. Может, для ребенка это естественное беспокойство, но, думаю, она маловата для подобных мыслей.
Но, несмотря на положительную сторону, я беспокоюсь: вдруг она слишком привяжется к нему, а у нас ничего не получится. Она будет раздавлена. В своей жизни она достаточно натерпелась от мужчин. И я не хочу рисковать ранить ее глубже.
Может, если Коул позвонит, нам стоит установить границы. Наверное, мне самой стоит установить их для себя.
После ванны, прежде чем идти спать, Эмми читает мне парочку своих любимых историй. Когда я смотрю, как движутся ее губы, и глаза бегло просматривают текст, когда понимаю, как блестяще работает ее молодой разум, то молюсь, чтобы не причинить ей боли, намеренно или нет. Дети не должны знать боли и страха, как знает их она. Вероятно, этого ей хватит до конца жизни. Может, дальше все будет ровно и спокойно.
Потом она засыпает, и, поскольку некому отвлечь меня, ночь затягивается. Я пытаюсь смотреть телевизор, но меня ничто не интересует.
Ловлю себя на том, что периодически выглядываю в окно, не понимая, на что смотрю.
Ну, да, так и есть. Я не смотрю на что-то, я ищу кого-то.
Коул. Когда я не сосредотачиваюсь на чем-то еще, он в моих мыслях. Я выключаю телевизор и иду на кухню за водой. Глаза автоматически тянутся к дому на другой стороне улицы. Вдруг он остался там на ночь? Очевидно, он был там той ночью, когда я пошла за ним. Сколько еще ночей он провел в том доме? Он и сейчас там? Если да, то почему не пришел? Почему я о нем не слышала?