На речке у нас было свое секретное место. Под высоким берегом Сестра выкопала глубокий омут, но мы знали, как туда спуститься по едва приметной тропинке между кустами. Чуть выше по течению была маленькая полянка и узкая полоска песка – наш персональный пляж.
Вода действительно была теплая – как парное молоко. Мы долго плавали, хотя больше обнимались, целовались и черт знает чем еще занимались. И, любовью, разумеется, тоже – на расстеленном полотенце. А потом лежали на нем, кое-как укрывшись моей кофтой, смотрели на небо и отмахивались от комаров.
- Сколько времени зря потеряли, - вздохнул Вадим.
- Пойдем, - помолчав, сказала я. – Холодно.
На веранде мы нос к носу столкнулись с мамой, которая вышла посмотреть, кто там шастает по саду.
- Мы это… на речку ходили, - смущенно сказал Вадим и показал полотенце.
- Угу. На речку, - насмешливо ответила она и ушла к себе.
- Может?.. - прошептал он, кивнув в сторону своей комнаты.
- Fool contact? – я закусила губу, чтобы не рассмеяться, и мы тихо, на цыпочках проскользнули за дверь.
Выходные прошли… нестандартно. Две недели назад приходилось делать вид, что между нами все в порядке. Теперь мы притворялись скучной супружеской парой со стажем, хотя на самом деле, скорее, были озабоченными подростками, у которых зудит ниже пояса.
Из комнаты Вадима я ушла только под утро – и проснулась чуть ли не к обеду. Потом мы отправились в лес, отшив двойняшек, которые хотели увязаться за нами. На ту самую поляну, где когда-то собирали землянику. А ночью повторили подвиг на столе за кухней - разумеется, совсем в ином стиле.
- Пантенол в холодильнике, - ехидно заметила утром мама, посмотрев, как неуклюже я спускаюсь с крыльца.
Я зашипела, а Вадим смущенно захихикал, отвернувшись.
- Соболев, притормози! – взмолилась я, когда после обеда мы поехали домой и он положил руку мне на колено.
- Вот ведь ненасытная женщина. Подожди немного, здесь нельзя останавливаться. Доедем вон до той рощи.
- В другом смысле притормози, не в буквальном. Давай не будем выполнять пятилетку в три дня, я и так могу только на хвосте сидеть.
- Значит, придется зализывать твои раны.
Я стукнула его кулаком в бедро, а он, глядя с невозмутимым видом на дорогу, ответил тем, что медленно-медленно обвел языком губы. Откинув голову на спинку сиденья, я зажмурилась и захныкала. Впрочем, не без удовольствия, чего лукавить.
Когда вечером мы сидели за ужином, я подумала, что секс сексом, но разговаривать нам тоже придется учиться заново. То есть Вадиму – у меня-то с этим проблем не было. Мы – прежние – каждый вечер рассказывали друг другу обо всем, что произошло за день, делились мыслями, впечатлениями. Разумеется, я говорила ему не обо всем до последней капельки, но очень о многом. А вот он за пять лет явно разучился, это чувствовалось.