Было бы отлично попасть в поместье внезапно. Предугадать поведение Сильвестра, его дальнейшие действия, было сложно, Максим не отказался бы от любой форы, даже незначительной. Но невозможно подобраться к периметру большого дома незамеченным, ещё на подъезде будет доложено старику, служба безопасности не пропустит без личного разрешения хозяина и благословления начальника службы безопасности или лица, его заменяющего, так что, Максим решил действовать по обычной схеме.
Позвонил Целестине, та, почти искренне удивилась, что молодожёны отдыхают всего в нескольких километрах. Максим усмехнулся - учитывая, что отчёты о времяпровождении Мирославы, а значит, и о себе, он получал лично, как и старик, предположить, что есть хотя бы одна сфера, где слово Целестины не учитывалось, о чём ей не докладывали наравне с Сильвестром Прохоровичем, было бы сверхнаивно, тем не менее, выдержка этой женщины поистине восхищала.
После обеда и сладко-чувственного пробуждения, Максим спустился вниз, служебное авто стояло у дверей отеля, рядом суетился управляющий, чем бесконечно раздражал Максима Аркадьевича.
Внимание и повышенное участие со стороны смотрелось жалко, а поразившая в прошлое пребывание бестактность, указывала на полную профнепригодность человека. Гостю, будь это рядовой посетитель или внучка владельца отелей, должно быть в первую очередь комфортно, а ничего, кроме раздражения, бесконечное мельтешение не вызывало.
На заднем сидении комфортабельного автомобиля, Максим жалел только об одном - он не поговорил с Мирославой, не объяснил ситуацию. Сказать ему было нечего, Мира вряд ли сможет сделать что-то с этой информацией, если Максим не вернётся.
Ворота медленно разъехались, Максим посмотрел в окно, мимо проплывал идеалистический, умиротворяющий пейзаж парковой территории под белоснежным покровом снега. Одинокие, кряжистые деревья прорубали начинающее темнеть небо, в свете фонарей кружились снежинки, больше похожие на мягкие хлопья ваты. Только в горах бывает такой снег: крупный и рассыпчатый, продолжающий жить на горячей ладони ещё какое-то время, не спешащий растаять сразу.
В дверях встретила Целестина, сухо улыбнулась, так же сухо предложила с дороги чаю, тут же показывая рукой, что Сильвестр Прохорович в кабинете, отменяя лестное предложение чаепития.
Старик сидел за своим неизменным столом, таким же, как он сам, старым и крепким. Окинул цепким взглядом, задержался на глазах, смотря в упор, как перед расстрелом. Максим не отвёл глаз от цепкого прищура старика, сканировал настроение и обстановку, атмосферу, ощущая себя зверем в капкане. Отличие в том, что зверь не ведает, когда ставит лапу в капкан, Максим отдавал себе отчёт в происходящем с самого начала до этого мгновения.