— Всю! Понимаешь? — быстро вставила Симон. — Так что поторопись, Элайза.
Вот так дела… Я почесала в затылке. Легко сказать — поторопись… Я и сама знала, что торопиться надо… Чем же он помог мне, этот Анклав?
Будто прочитав мои мысли, старшая щелкнула пальцами, и рядом как из-под земли вырос тот самый молодой человек из спальни.
— Котик, принеси бутылочку, из которой я тебе капаю перед тем, как… ну, ты понял, милый…
Коротко кивнув, парень исчез, а через минуту уже вернулся, осторожно, двумя пальцами неся прозрачный фиал с колеблющейся синей жидкостью на дне. Передал хозяйке.
— Уверена, твой ректор поддался бы тебе и так, но раз ты такая трусиха и не веришь нам, дарю тебе это крайне дорогое и ооочень редкое зелье, милочка… — вглядываясь в содержимое, Тая слегка встряхнула его, и оно тут же стало ярко красным. — Потрясешь и откроешь вблизи мужчины, которого хочешь околдовать.
— И что случится? — спросила я пересохшими губами — так же, как и она, я не могла оторвать взгляда от загадочных алых глубин фиала.
— О, это будет восхитительно… Он впадет в состояние, которое мы называем «живой сон». Голова уснет, но тело будет все чувствовать и на все реагировать, как если бы он бодрствовал. И нет, он не очнется, пока ты не прикажешь ему…
Я вдруг поняла, что и сама засыпаю от ее мягкого, похожего на урчание кошки голоса… Пытаясь сопротивляться, тряханула головой и как следует поморгала.
— Но как же я… Я ведь совсем ничего не умею…
Не договорив, я ойкнула — на коленях у меня вдруг появилась книга — без названия, переплетенная в синюю, бархатную обложку.
— У тебя меньше суток, Элайза… — напомнила старшая. — Читай и учись, как максимально быстро заставить мужчину… отдать тебе свое семя.
Нарина хихикнула.
— Штудируй предмет, марэсса Калахан.
Я тупо кивнула, все еще не открывая книгу и борясь со сном.
Но все было бесполезно — голова моя тяжелела, ресницы слипались, и вскоре мне пришлось лечь на матрас, так и манящий своей мягкостью…
— А что… что это за мир… в котором вы… поселились? — уже закрыв глаза, пролепетала я, вцепившись в одну из последних разумных мыслей, надеясь, что ответ взбодрит меня, вытянет на поверхность. — Вы его… завоевали?.. Покорили его жителей?..
— Еще лучше… — короткий смешок пробился ко мне сквозь толстую, тяжелую вату в ушах. — Нам не надо было никого завоевывать здесь, чтобы наслаждаться полной свободой и безнаказанностью… Видишь ли, детка, здесь в нас не верят.
Как странно… — удивилась я. И тут же уснула, по-детски сложив ладони под щекой.