— Еще лучше тебе было бы в шортах.
— А тебе в бикини.
Она фыркнула и толкнула его бедром.
— Не вынуждай меня обкидывать тебя креветками.
— Ты первая начала.
— Прекрасно. Тогда я прекращаю дразнилки, — заявила Ханна, наигранно закатив глаза.
Задний двор уступал первому впечатлению от её имущества.
— Как давно ты здесь живешь?
— С восьми лет, забыл?
— Нет. — Он покачал головой. — Я думал, ты живешь на курорте.
— Точно. Ты же никогда не видел, где я жила, когда сезон заканчивался.
— А где живут твои дедушка с бабушкой? Как и раньше с тобой?
— Где-то лет шесть назад они купили квартиру в поселке для престарелых недалеко от города.
— Когда ты планируешь рассказать им о нас и том свадебном подарке, который я тебе сделал?
Склонив голову набок, Ханна посмотрела на него.
— Не знаю.
Пока они шли, волны мягко омывали берег. Ноги Дрю погружались в теплый песок. К счастью еще не полдень, а то бы он обжег ступни. Эндрю отлично помнил, что во Внешней отмели песок словно раскаленные угли.
— Стыдишься меня, — спросил он небрежно.
— Нет, — ответила Ханна быстро. — Господи, конечно же, нет.
Он подмигнул ей.
Ханна прищурившись посмотрела в ответ.
— Дрю Монтгомери, ты ходячая беда в костюме.
— И ты, Ханна Монтгомери, застряла вместе со мной.
«Но всего лишь на пять лет», — напомнил он себе. Пять лет, чтобы сделать ее несчастной и заставить пожалеть о том, что они вообще знакомы. Вот почему он держался на расстоянии. И все же, теперь он здесь с ней гуляет по пляжу, взявшись за руки, а не жучил сотрудников на совещании или по телефону.
— Мне нравится, как это звучит, — сказала Ханна. — Девчонкой я могла бы в тайне написать так свое имя. А может, так и делала.
— Твой секрет уйдет со мной в могилу.
Ханна ничего не ответила, просто продолжала держать его за руку и рассказывала о своей жизни. Что ей нравилось, или кто из друзей на ком женат. Эндрю в ответ болтал с ней обо всем на свете и рассказал о себе то, чего никому не говорил.
— Я неделю не выходил из своей комнаты после смерти матери. Отец назвал меня неблагодарной сволочью и эгоистом из-за того, что я отказался идти на похороны. Просто я не хотел смотреть, как ее опускают в землю, — сказал он, уставившись на воду.
В небе кричали чайки, проносясь над ними в поисках еды. Ему знакомо это чувство. Неустанный поиск чего-то. Попытки найти что-то недостающее.
«До этого момента», — подумал он, переведя взгляд на Ханну.
— Бабуля с дедушкой не заставляли меня идти на похороны мамы. Они сказали, что с меня хватит пережитого горя, и что справится с таким тяжело взрослому, не говоря уже о ребенке. Так что, я как никто тебя понимаю.