По такой жизни угрызения совести от того, что что-то спиздил (если они и есть), быстро пожирает один единственный довод: "Я краду, чтоб торчать, а торчу, потому, что не могу не торчать; следовательно, я не могу не красть, т.к. зависим от наркотика, и ничего тут не попишешь".
Олег той осенью пришёл практически к идеальной формуле состава участников мутки. К концессии всё реже стали присоединяться Денис Р. и в особенности Серый. Последний - по причине своей несносной сварливости и привычки выёбываться и засирать всем мозги в процессе мутки и варки. Его почтенный наркоопыт давал о себе знать в виде безумнейшего мандража, в следствие которого у него в процессе закупки и варки срывало нервы, и старый джанкер Сергей начинал истерически орать, портя всем и без того нелучшее настроение. Да у Дэна с Серым и так хватало дел в героиновой системе - винт был в их жизни неким параллельным и неосновным факультативом, лишним способом перекумариться. Олег давно уже стал вполне самодостаточным и довольно популярным варщиком (несмотря на то, что качество его крайне кустарной продукции всегда существенно уступало произведениям старых опытных варщиков, типа Гриши, что Олег впоследствии и сам признавал). Серый по большому счёту давно ему не был нужен.
Таким образом, состав нашей "группы здоровья" образца Осень-98 был таким: Олег, А., автор этих строк + Инна, Аня З. и Аня И. То есть три старых товарища, "ребята с нашего двора", один из которых варил, другие двое помогали деньгами, хатами, собственным участием в закупке и изготовлении, ну и девушки, конечно, наличие которых при мутке никогда не повредит. Все были нужны, все были при деле, никто никого не напрягал.
Вмазываться сам я тогда ещё не умел, и поэтому по утрам, когда бестелесный и в то же время такой навязчивый октябрьский туман пеленал своей липкой небылью моё сознание, измождённое ночным бдением и жаждущее догона, я встречался с Олегом, и мой извечный проводник по первитиновым джунглям пробивал на моей руке очередную дырку со вчера плохо работающим баяном с остатками, смывками, смывками со смывок.
В одной руке я держу пакет с тетрадями для университетских занятий, которые сегодня, к сожалению, я так и не смогу посетить. В другой руке - бутылка пива. Мы втроём сидим на лавочке в углу детской площадки, со всех сторон окружённой привычным фоном железобетонных панелей, окон, балконов.
Кажется, даосские мудрецы полагали, что у каждого места в мире есть своя душа. Во мне всегда жило внутреннее чувство, некая убеждённость в том, что чем старше дом, чем больше наслоилось на его стенах, подъездах, чердаках и подвалах незримых глазу частичек человеческих судеб, тем он "живее", тем больше в нём той самой души. Но нет души в стандартных новеньких бетонных коробках, которые немыми и безразличными истуканами окружают меня этой невесёлой осенью.