Запели горны.
— Подъём! Кончай спать! По коням! — послышались команды. Казаки вставали, поднимали коней, садились в седла, не ломая линии оцепления. Только временами оглядывались назад. Со стороны железной дороги к Ков-Ата подходила казачья сотня Первого Кавказского полка во главе с его командиром полковником Кияшко. Рядом верхами полковники Филимонов, Баранов и незнакомый генерал в высокой треуголке с трепещущими на ветру белыми перьями. Генерал без шинели, его китель расшит золотыми лавровыми листьями и усыпан крестами и звёздами. На золотой парчёвой ленте — парадная шпага. Он уже не молод. Усы и короткая борода белы, как снег. Левая сторона лица изуродована шрамом сабельного удара, глаз прикрывает чёрная атласная лента. Правая рука явно покалечена. Кисть неестественно вывернута внутрь и в сторону. Позади командиров — полковое знамя и взвод духового оркестра верхами же.
Знаменоносец с охранением и духовым оркестром остались в тылу оцепления, заняв небольшую возвышенность. Офицеры были пропущены казаками оцепления и проследовали к ущелью, занятому афганцами. В пределах сотни метров до входа остановились. Вперёд на двадцать шагов выдвинулись горнист и парламентёр — штабной писарь и переводчик вахмистр Ахмедов.
— Начинайте! — Филимонов махнул парламентёру нагайкой.
Горнист сыграл «Слушайте все».
— Господин Гульбеддин Рисалэ Афгани! — громко выкрикнул на фарси парламентёр. — Вы хотели разговаривать с высоким русским начальником. Выходите! Вас ждут.
Из зарослей арчи и боярышника медленно с достоинством выехал молодой всадник на великолепном ахалтекинце. Его сопровождали двое на конях попроще. Все трое при саблях и кинжалах, но без огнестрельного оружия.
Не глядя на парламентёра, Гульбеддин проехал прямо к офицерам. Не здороваясь, глядя генералу в лицо, спросил:
— Это ты — «Ярым-Падишах»?
— Во-первых, здравствуйте, господин Гульбеддин! — генерал начал разговор на фарси, остановив переводчика знаком левой руки. — Нет, не «Ярым-Падишах», я его первый помощник. Я князь Мирза Кипчак-Кураж-бек. «Ярым-Падишах» не смог бы за одни сутки приехать в Бахарден из Ташкента. Но он сейчас ещё дальше — в Петербурге! Говорите со мной. Мои слова — слова «Ярым-Падишаха»!
— Нам с тобой особо говорить нечего. Я со своим отрядом три месяца назад случайно попал в Россию, где ваши казаки устроили на нас охоту, как на диких зверей. Мы были вынуждены уходить от преследования всё дальше и дальше от родной земли, кормиться тем, что удастся найти! Я хочу беспрепятственно уйти назад в Афганистан. Ваша девушка пойдёт с нами. Вы будете провожать нас и получите девушку в Кушке, на границе с Афганистаном! Вы будете кормить и охранять нас. Эти условия обсуждению не подлежат, но выполняются. Сейчас мы отдадим вам похитителей девушки. Мы поняли, она не простого рода, раз за ворами была устроена такая знатная погоня! Один из них тяжело ранил моего брата. Брат умер сегодня утром в страшных мучениях!