— Уважаемый Мамед-хан! Ваша работа оплачивается бюджетными средствами. Употребите эти деньги на своё дело. Пусть ваши люди продолжают работать. Но не ходите пока в сухой кяриз. Пока!
Кудашев положил сторублёвку на ковёр и раскрыл перед старшиной блокнот:
— Нужна расписка, это не мои личные деньги.
— Я не пишу на русском!
— Расписка уже подготовлена на туркменском. Вы грамотны?
— Да, — старшина аккуратно вывел арабскими буквами: «Мамед-хан»!
Телеграфист Гагринский. Ротмистр Архипов. Мусорное ущелье. Почём нынче спички.
В Кизил-Арват Кудашев со своим конвоем прибыл в аккурат к отходу пассажирского поезда в сторону Ташкента. К составу успели подцепить телячью теплушку, в которой и расположился Митрохин со своим конём. Счастливого пути!
Теперь в гостиницу. Это недалеко. Третье здание от вокзала. Напротив — православный храм и городской сад. Гостиница двухэтажная, всего на двадцать два номера, но именуется славно: Отель «Кизил-Париж»! Люкс пустует, можно жить, но мыться придётся всё-таки в городской бане. Теперь на телеграф. Лучше со служебного входа. Кто остановит?!
— Господин телеграфист!
— Простите, ещё рано. Мы пока не обслуживаем!
— Я из Управления Начальника области. Ротмистр Кудашев, господин коллежский асессор!
— Кудашев? Александр Георгиевич?! Простите, сейчас всё будет исполнено. Вот бланк, заполняйте!
Неловко повернувшись, телеграфист задел локтем стакан с чаем. Коричневая лужица на столе, осколки стекла на каменных плитах пола.
— Ещё раз извините, господин ротмистр! Не ожидал вас здесь встретить. Давно хочу вас увидеть, поблагодарить. Мне поговорить с вами нужно, очень нужно! Моя фамилия Гагринский. Коллежский асессор Владимир Гагринский!
— Хорошо, господин Гагринский. Сначала моё дело, потом — ваше. Подскажите, ваша станция работает только в телеграфном режиме? Нельзя ли связаться с Асхабадом по телефону?
— Можно ненадолго. Сейчас закончится приём телеграммы, и я соединю вас. Одновременно невозможно. Провод один. Большая нагрузка!
— Хорошо, как долго ждать?
— Недолго, минуты три, четыре.
— Жду. Что хотели мне сказать?
— Поблагодарить. Помните заявление Котушинской? Гелены Котушинской?
— Ну?
— Меня выпустили. Я невиновен. Спасибо вам!
— Славно! Надеюсь больше проблем нет?
— В том то и дело. Я здесь с июня прошлого года после Петербургского Политехнического. Как приехал, меня с двух сторон взяли в оборот — местные эсеры и жандармерия, ротмистр Архипов. Удержать баланс не удалось. Кто-то подсунул в карман прокламацию. Последствия вы знаете. Думал, выйду, всё будет хорошо. На самом деле всё стало ещё хуже. Уходить нужно. Некуда. Не в Красноводский же порт амбалом. Не та конституция! Не поможете?