— Открыты? — вопрос пожилому банщику.
— Круглые сутки, господин офицер, баня привокзальная. И душ, и парилка. И народу никого — утро.
— Бельё стираете? Долго?
— Пять минут стираем, пять минут сушим-гладим! У нас паровой гладильно-сушильный барабан работает. Заходите, у нас недорого.
Сапоги и мундир закрыты на замок в деревянный шкафчик. Ключик с номерком тесёмкой привязан к запястью. Морской хронометр, револьвер, портмоне с деньгами и предписанием заперты в сейф кассира, получившего вместо десяти копеек за всё-про-всё целых двадцать.
Горячий душ Кудашев несколько раз менял на ледяной, потом пяток минут всё-таки посидел в парной, но через полчаса уже одевался, получив от банщика собственное чистое бельё. Надевая мундир, недовольно повёл носом: от мундира несло конским потом и кислой бараньей шерстью. Ладно, не в театр идёт! В театр надо сходить с Леночкой. И не в этом мундире. Все. Пора на работу! Главное — дожить до вечера. Вечером здесь будет веселее.
— Господин ротмистр! — обратился к Кудашеву банщик, получив чаевые в пять копеек. — Вас на заднем дворе офицер спрашивает. Вот, здесь второй выход!
Банщик распахнул перед Кудашевым дверь. Во дворе, увешанным стираным бельём, стоял, попыхивая папиросой и рассматривая осеннее небо, ротмистр Архипов.
— Я не опоздал, господин ротмистр? Что-то случилось? — Кудашев сделал шаг вниз на ступень с лестницы крыльца.
Вдруг лестница ушла из-под его ног. Фуражка покатилась по земле. Кудашев больно ударился затылком о каменный порог. Четверо сильных мужчин, спрыгнувшие с крыши и сбившие Кудашева с ног, теперь вязали его по рукам и ногам, закатывая, как куклу, в белые простыни.
Через минуту перед Архиповым стоял немой, совершенно беспомощный белый кокон. Сильные руки крепко держали его за узлы простынных жгутов. Из кокона на Архипова глядели тёмно-синие, почти чёрные глаза Кудашева.
— Все, Кудашев, отпрыгался! Жалеешь, что пулю в меня сразу не всадил? — Архипов не мог отказать себе в удовольствии поглумиться. — Много взял на себя, щенок. Весь в отца, выродок! Сдохнешь в том же ущелье, где и твой предок. В одной мусорной куче гнить будешь.
Обращаясь уже к наёмникам, добавил:
— На телегу его, засыпать мусором. Бидон с керосином не забудьте. Отвезёте на свалку, в мусорное ущелье. Распаковывать не надо, ещё убежит. Стреляйте прямо по простыням, потом облейте керосином и подожгите. Вот деньги за работу, как договаривались, по десять рублей на человека. Ко мне без вызова не приходите. Трогайте!
Архипов вышел со двора, пересёк улицу и сад, у ворот которого стояла в положении «тормоз» его лакированная немецкая коляска.