Телега, запряжённая старым полуслепым мерином, медленно двигалась по Кизил-Арватским улицам единственной дорогой, которой никто без особой нужды не пользовался. Эта дорога вела на городскую свалку. Казачий разъезд не удостоил своим вниманием ни телегу с мусором, ни самих мусорщиков — мужчин азиатской внешности средних лет, ничем не примечательных, в бедной одежде, каких можно много встретить на дорогах по всей Средней Азии.
Достигнув свалки, наёмники постарались, насколько было возможно, проехать как можно далее вглубь ущелья. Там принялись разгружать телегу, содержимое которой в основном состояло из сухих веток, бумаги и тряпок. Образовалась достаточно большая груда горючего материала, на которую и был сброшен белый кокон, скрывавший в себе обречённого на смерть ещё живого человека.
Один из наёмников осторожно снял с телеги бидон с керосином. Второй, нырнув под телегу, достал припрятанный обрез однозарядной винтовки Бердана и два патрона. Вогнав патрон в патронник, наёмник изготовился было к стрельбе, но второй жестом остановил его.
— Подожди, сначала надо его обыскать! Это богатый русский, у него крестов больше, чем у Архипа! При нём должны быть и деньги, и часы. Вспомни, Архип у него даже револьвер не взял, так в кобуре на поясе и остался. Я разрежу простыни, а ты держи его на прицеле!
— Отойди! У мёртвого возьмём!
— Безумец! Будут деньги в крови — кто их у тебя примет?!
— Хорошо, что найдёшь — пополам! Руки не развязывай!
Несколько взмахов ножом, и под сорванными белыми простынями обнажился синий жандармский мундир. Мародёр отстегнул поясной ремень, раскрыл кобуру и с радостным смехом показал револьвер своему приятелю. Вдруг где-то вверху раздался негромкий хлопок. Наёмник с «берданкой» глянул вверх, осмотрел голый каменный гребень склона ущелья, но ничего подозрительного не увидел. Вновь обратив внимание на предмет своих трудов, обнаружил, что его приятель лежит с пробитой головой на мусорной куче. Хлопок повторился, и кто-то легонько толкнул мародёра в правое плечо. «Берданка» выскользнула из его рук. Плечо пронзила острая боль. Наёмник повернулся вокруг своей оси. Прямо перед ним стоял молодой русский офицер с пистолетом в руке.
— Прости, дядя, — сказал он, — больно ты здоровый, я с тобой просто так не справлюсь. Лучше я потом тебя перевяжу! — и выстрелил наёмнику в ногу.
* * *
Командир второй сотни Первого Таманского Казачьего полка подъесаул Брянцев был готов отхлестать своего племянника нагайкой.
— Кто тебе это сказал, «свободен до обеда»?
— Сам ротмистр Кудашев!