В кабинет без стука влез мальчишка-поварёнок из чайханы.
— Господин Искандер, к вам купец просится. Богатый!
— Пусть заходит.
Мальчишка исчез. В кабинет быстрым шагом вошёл высокий турок, европейский наряд которого венчала красная шерстяная феска. В его левой руке портфель крокодиловой кожи.
Ширинов поднялся из-за стола. Купец остановился напротив. Традиционного «салам алейкум» Ширинов не услышал. В правой руке турка появилась золотая монета. Держа монету двумя пальцами, турок несколько раз провёл монетой перед глазами караван-сарайщика и громко, отчётливо выговаривая каждое слово, спросил на фарси:
— Не могли бы вы разменять египетский динар?
Взгляд Ширинова потух.
Незнакомец продолжал:
— Помните ли вы нашего господина Гюль Падишах Сейида?
Ширинов молча кивнул, не отводя взгляда от красной фески турка.
— Наш господин просит вас оказать услугу. После того, как вы её выполните, господин вернёт вам свободу и забудет о ваших долгах!
Ширинов снова молча кивнул.
— Вечером вы наденете фрак, сядете в коляску и поедете в русский театр. Там вас встретит наш человек, у него будет для вас билет и вот этот портфель. За пять минут до начала спектакля подойдёте к ложе Начальника жандармского управления железнодорожной полиции Ростов-Малыгина. Не открывайте портфель, он не откроется. Вот, видите, из портфеля торчит шнурок с кисточкой? Спокойно, не привлекая внимания, перед ложей дерните за шнурок и поставите портфель на пол. Потом спокойно уходите. Ничего не бойтесь. С вами наш господин! Исполняйте!
Турок ушёл. Ширинов позвонил в колокольчик и ровным усталым голосом сказал вошедшему старому слуге:
— Коляску к выходу.
* * *
Дзебоев и Кудашев подъехали к театру за пять минут до третьего звонка. Круглая тумба оклеена афишами: «Только три спектакля! Гоголь. Сухово-Кобылин. Островский. Гастроли Ярославского драматического театра. Только три спектакля!». Армейский духовой оркестр закончил своё выступление на площадке у центрального входа. Публика устремилась в распахнутые двери. Здесь было от чего растеряться фронтовику-поручику. Яркий электрический свет играл в шёлке и драгоценностях дам, в серебре и золоте парадного оружия, крестов, погон и эполет военных, мундирам которых не уступали фраки гражданских, пошитые лучшими «парижскими» портными, понаехавшими в Асхабад из Киева и Одессы! Запахи французских духов кружили не одну буйну голову. Театр был полон молодых холостых офицеров. В Закаспии невесты на вес золота не только у туркмен!
Дзебоева в обществе знали, он не успевал здороваться, отвечать на приветствия, лёгким кивком здороваться со знакомыми дамами. Общество с любопытством рассматривало Кудашева. Вот ещё один знакомый. С ним Дзебоев предпочитал на публике не общаться.