Руки Олега все крепче сжимают запястья. Он что-то разъяренно кричит в спертый воздух, но я уже не слышу. Лоскут, обхватывающий мое тело, сваливается к ногам, и я снова стою перед ним обнаженная. Только уже не стыдно: страшно. Выходит, или с ума сошла, или попала! Совсем как в женских романах… И то, и другое маловероятно. Ни то, ни другое ничего хорошего не сулит.
Надо что-то делать.
— Да, — говорю я неожиданно громко. — Подослали вывести тебя на чистую воду. Но кто — ты никогда не поймешь. А вот о тебе могут узнать.
И подмигиваю. Со всем елейным обаянием, коим природа наградила.
И тут он меняется. Будто кипятком окатили ниже пояса. Разжимает пальцы, отпуская меня, и, спотыкаясь, бредет к кровати. Падает на нее с размаху, и матрац издает пронзительный скрип.
— Что нужно? — отрезает он коротко.
А я не верю своему счастью. Здешние боги меня, определенно, любят! Вот и моя энциклопедия. Наверное. Потому что как выведать у Олега что-то, не подставляя себя, я не представляю.
Ой, да ладно! Где наша не бывала? Сжимаю пальцы, пытаясь обуздать панику. Пока все идет лучше некуда. В процессе разберемся.
— Что нужно? — повторяет Олег, а мне уже не по себе. Что, ну что с этого хиляка требовать? Горы золотые? Деньги? Интересно, каков курс евро в здешней Империи?
— Пока не решила, — улыбаясь так дерзко, как могу, подкрадываюсь к кровати. Изогнувшись, как кошка, сажусь рядом. А чего мне стесняться: почти год жили вместе. Он мне мозг сношал, что любит, а самому нужны были деньги. — Но не смей с виду пропадать. Все расскажу.
— Знаешь же, что не пропаду, Элен, — скалит зубы, как шакал. — И сколько задолжал Виктору. Кстати, прогневается, если узнает, что у нас с тобой дело ничем не кончилось. Или с самим Виктором хочешь?
Закусываю губу. Это уже интересно.
— Домой хочу, — бормочу озлобленно.
— Ты же знаешь, что это невозможно!
— Почему? — в сердце закрадывается страх. — Сейчас мы оденемся, спустимся, и ты на своем ведре с болтами домой меня отправишь. Подальше от этого гиблого места!
— Элен, это не смешно, — Олег неожиданно становится серьезным. Совсем как коллектор, что то и дело названивает по телефону. — Знаешь же, что он сделает тебе и мне, если пойдем на такое.
— Да кто «он»-то?! Зачем я вообще кому-то, кроме коллекторов, понадобилась?!
— Теперь так запела, значит? А чем ты думала, когда ему себя предложила? — Олег поднимает раздраженный взгляд. — Не обязана ж была вступаться за брата. Не ты же дел наворотила, а он!
Мороз сковывает горло и ползет вниз, к самому сердцу. Все внутри — сплошная глыба льда. Какой брат? О чем он?