— Я верю тебе, — шепчет она.
— Прости, ласковая моя, — обнимаю Элен и понимаю, что не могу больше быть камнем. Впускаю в свою остывшую душу тепло. — Я никогда тебя не обижу. Никогда, — слезы неосознанно сползают по моим щекам, и я стыдливо прячу лицо в ее светлых волосах, пахнущих снегом. Негоже вести себя, как слабак, но сердце раскололось и выпустило наружу эмоции. Плачу, стиснув зубы, и прижимаю девушку к себе.
А она гладит мои волосы и целует раненое плечо — словно латает старые шрамы, вытягивая наружу боль. Из глаз будто кровь течет. Ни отвернуться не могу, ни отпустить. Как же это мучительно!
— Спасибо тебе, — все что могу сказать, глотая подступившую бурю эмоций.
— Никогда не отталкивай меня больше, — шепчет Элен. — Только когда действительно захочешь, чтобы я ушла.
— А ты стукни меня пяткой, если я буду снова кусаться, — улыбаюсь сквозь слезы, что путаются в ее волосах. Облегченно выдыхаю. Так хорошо становится, будто камень с плеч рухнул. — Давай, поедим? Я скоро твое ухо съем, если ты меня не накормишь.
Элен обхватывает мое лицо ладонями и вытирает слезы. Смотрит прямо в глаза:
— Мы все выдержим. Я обещаю тебе.
— Выдержим, если поедим, — ласково глажу ее раскрасневшееся лицо. Опускаю руку на глубокую царапину на шее Элен и сжимаю губы. Никогда такого не было, а здесь, как с цепи сорвался. — Иди сюда, — безмолвно прошу отклонить голову в сторону, и она слушается. Провожу языком по ране: волчья слюна быстро заживит ее, только пощиплет немного.
В ответ она мурлычет и стонет:
— Думаю, сначала ужин. Приготовим его вместе?
— Только, чур, не кролика, — посмеиваясь, мы идем на кухню. — Ой, — торможу я на пороге, — мне бы хоть штаны накинуть, или я тебя не смущаю?
Элен смеется, прикрывая рот ладонью: звонко и заливисто. И я рад, что подарил ей эту улыбку и счастье.
— Я пока разморожу мясо, — говорит она. — Если, конечно, справлюсь с этой… паровой машиной! — ласково гладит ладонью дезинтегратор льда.
— Я сложней, чем машина. Справилась же? — подмигиваю и выныриваю в коридор.
Я быстро одеваюсь и спускаюсь обратно к Элен. Она все еще мучает дезинтегратор: вертит шестеренку, регулирующую температуру пара, но никак не может подать его в отсек для продуктов.
— Давай, помогу, — нежно касаюсь ее руки, увожу шестеренку в сторону и легко надавливаю. Механизм внутри щелкает, и машина слабо вздрагивает и смачно пыхтит. — Вот теперь нужно немного подождать, — заправляю светлые локоны девушки за ухо и любуюсь, как Элен смущенно закусывает губу. — Сегодня от сладкого ты не убежишь, — говорю и, отстраняясь, вытаскиваю из бокового шкафа длинный передник. Цепляю пальцами вентиль лампы на стене, щелкаю пьезу, после чего внутри колбы загорается нежное пламя.