Мои босые ноги безболезненно двигаются по песку и камушкам, валяющимся по дороге в парке трейлеров. Уличные фонари, установленные высоко на фонарных столбах, начинают редеть, окуная меня в темноту, когда я подхожу к дороге и покидаю квартал. Проезжает автомобиль, и я мгновенно отпрыгиваю, думая, что это может быть Хавьер, приехавший, чтобы убить меня. Но водитель проезжает и оставляет меня наедине с неровным сердцебиением и параноидальными мыслями. По крайней мере, я знаю, что Изель мертва. Я представляю ее последний миг: лежащая на животе, на песке с этим пистолетом в руке. Я не дрогнула и не отвернулась, когда увидела, как пуля Виктора входит через ее череп и ее тело падает лицом вниз, как малыш, засыпающий на своем дне рождения в торте. Нет, я чувствовала только удовлетворение от мести. Я была рада смотреть, как она умирает. Потому что она это заслужила.
Мне только жаль, что я не была тем, кто убил ее, после того, что она сделала с Лидией.
Прогуливаясь по улице мимо десятка почтовых ящиков, я вижу впереди знак остановки, где помню, если свернуть налево, можно прийти к начальной школе. В этот момент я решаю, куда мне идти, потому что идти мне некуда. И после долгих минут ходьбы прихожу туда, радуясь, что, по крайней мере, ничего в детской площадке не изменилось. Те же старые проржавевшие качели. Помню, как сидела на них, взлетая высоко в воздух.
Три пружинных наездника: дельфин, лев и морж, стоят друг рядом с другом, на площадке с галькой. Я прохожу через сухую траву и сажусь на те же качели, на которые всегда садилась во время перерыва. И к счастью ощущаю то же самое. То, как я обхватываю пальцами связанные цепи чуть выше моей головы, как похожее пластиковое сиденье в самый раз подходит моим бедрам. Но я намного выше, чем была тогда, так что ноги пришлось неловко подогнуть под себя. Я зарываю пальцы в прохладные камешки и смотрю на крошечный белый огонек самолета, летящего в далеком небе, не издавая ни звука.
И единственное лицо, которое я вижу в своих мыслях, это лицо Виктора. Он помог мне, в конце концов, даже когда я смирилась с тем, что он никогда не сделает этого. Я думаю о разговоре, состоявшемся у него с Николасом во внедорожнике, который вызвал у меня только больше вопросов о Викторе. Интересно, почему он выстрелил первым. Я удивляюсь, почему он не последовал первоначальному плану сдать меня, выменять на Лидию и, видимо, Корделию, о которой я даже не могла подумать как о части всего этого. Может быть, он знал, что Изель убила бы меня так или иначе, а потом попыталась бы убить Виктора и забрать Лидию и Корделию назад. Очень вероятно, что Хавьер приказал Изель пойти на это, совершить обмен, а затем у нее появилась бы возможность перестрелять нас. Я не знаю, есть много причин, почему все пошло не так. И много причин, почему Виктор сделал то, что сделал.